Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Это было последнее, что я слышала о романе. Еще до наступления полного слабоумия Карлос собрал большую часть группы для самого мучитель­ного испытания. Он решил купить огромную лодку, чтобы увезти людей к морю, где они будут жить неопределенное время. Тайша и Соня ездили во Флориду, чтобы изучить предложения. Почти каж­дый был задействован в этом грандиозном плане. Впоследствии, когда Муни отдала мне на хранение свои книги и разрешила брать любую, какую захочу, я нашла брошюры с такими впечатляющими назва­ниями, как «Океан — нетронутый рай природы», «Выживание в море», и незабываемое «Разведение акул для получения хряща и лечения рака». Меня шокировали, найденные там же стопки книг, обуча­ющие читателя гипнотизировать толпу, Муни ис­пользовала эти методы на сцене и в Туле, гипноти­зируя избранного «глазом, как смерть-советчица».

Что касается затеи с лодкой, я чувствовала себя совершенно свободной. Это было похлеще, чем «Литл Джим Джонс». Возможно, Карлос собирался умереть в нейтральных водах, чтобы разрушить представление о себе. В конце концов, истинные его сторонники могли цепляться за миф о том, что он сгорел.

Между сном, диктовкой и едой, когда мог, Кар­лос смотрел телевизор или видео. Он и раньше обожал военное кино, и теперь требовал исключи­тельно только такие фильмы. Его помощникам ста­новилось все труднее найти фильм, который он не видел. Муни часто посылали на поиски военных фильмов. Это было хулиганством с ее стороны, но она пыталась ослабить прессинг тем, что иногда брала с собой своего нового молодого возлюблен-ного и целовалась с ним.

Она отчаянно пыталась найти какую-нибудь ра­дость, какое-нибудь облегчение от боли. Джой был смешным. Он был латиноамериканцем, типичным калифорнийцем, — любил девочек и поп-музыку, книги Кастанеды и пляж. Он был противоположно­стью Гвидо, не говоря уже о нагвале. Однажды Джой без задней мысли спросил Муни: «Почему здесь все время так тяжело? Почему мы не можем просто повеселиться?»

Не всякому в группе было известно, что у Карло­са рак. Некоторые это знали, кто-то подозревал, другим стало известно через три месяца после его смерти, когда наконец появились некрологи. Навяз­чивая идея Карлоса о «большом Р», его уверенность в том, что больные ошибались, расстраивала меня в течение многих лет. Не думаю, что мой отец был виноват в его ужасных страданиях. В случае с Кар-лосом это была злая ирония судьбы. Презирая свою связь со всем, что было в Нью эйдж, Карлос реали­зовал одно из наиболее одиозных предубеждений. Кастанеда приписывал причину рака напряженнос­ти. Убежденный в том, что тенсегрити было лекар­ством от него, он глубоко переживал, что не научил этому моего отца, — я полагаю, что он говорил во всей искренностью. Карлос поклялся, что если ког­да-либо у него будет обнаружен «большой Р», он прострелит себе мозги. Возможно, он понял, как это, должно быть, трудно — нажать на курок, когда еще остается дыхание жизни.