|
мы насмехались и над собой. РИШАР: И тем не менее в то же время вы чувствовали себя жалкими, ранимыми и бессильными? БАРБАРА: Да. Мы постоянно уверяли друг друга, что _на самом деле_ мы серьезные, значительные, могущественные и обладаем богатым воображением, а все вокруг, кто заставлял нас страдать, -- просто придурки. Мы говорили себе, что в один прекрасный день мы им покажем, и что наши биографы будут смеяться над ними так же, как мы смеемся сейчас. Можно представить себе то удовольствие, которые мы получили годы спустя, когда встретились и рассказали друг другу, как все это сбылось. В определенном смысле, разумеется; в большей степени это удалось ему, чем мне. Но мы были в восторге от этой частичной реализации наших детских мечтаний о могуществе. К тому времени мы оба уже получили докторскую степень и опубликовали свои книги. РИШАР: Когда вы впервые увидели рукопись "Учения Дона Хуана"? БАРБАРА: В августе. Он был ею настолько недоволен, что грозился ее сжечь. Я на несколько дней забрала рукопись к себе и сказала ему, что собираюсь сделать копию и оставить ее у себя на хранение. Я боялась, что он действительно ее уничтожит. Мы очень много говорили о ней. Я помню, как убеждала его в ненужности этого ужасного "Структурного анализа". Мы спорили по поводу термина "маг", я чувствовала, что он используется не к месту. И относительно упоминаний о Яки, потому что этому слову не давалось никакого культурологического описания. Мне не нравилось имя "Дон Хуан", у него были слишком прямые ассоциации с известным литературным персонажем, и это могло привести к путанице. Поскольку это был всего лишь псевдоним, не составляло никакого труда его изменить. Я предлагала ему назвать книгу "Путь сердца" и выбросить всех этих "магов" и "Яки". Наши споры длились бесконечно, но в итоге он сделал все по своему. Мне кажется, что время показало справедливость моей критики, но это уже другой вопрос. Так или иначе, все это стало началом долгой и интересной дружбы. Позже наши встречи стали редко, они случались примерно раз в полгода, но протекали более интенсивно, обычно мы разговаривали целый день, иногда всю ночь напролет. РИШАР: Как Карлос познакомился с Рамоном? БАРБАРА: Это было весной [1971 года]. Рамон приехал в Лос-Анджелес, он привез свои вытканные картины на выставку в Музее Естественной Истории. Он и Люпе [его жена] остановились в моем доме в Сан-Фернандо и разбили лагерь в комнате моего сына. В буквальном смысле этого слова. Они сдвинули всю мебель к стенам, — 34 —
|