|
существование _некоего_ ядра, связующего шаманов, погребенного _где-то_ в глубинах фантастической научности Кастанеды. Совпадение фраз об остановке мира, заинтриговавшее и приободрившее Уоссона, серьезно озадачило разоблачителя де Милля, поскольку существование хотя бы единственного увесистого свидетельства, доказывающего, что Кастанеда создавал свои полевые заметки вне студенческого городка, мгновенно превращало бы этого великого обманщика в пустяк, в "художественного обработчика" полевых записей; тогда прекратился бы скандальный открытый спор и не состоялось бы крупное публичное разоблачение. Перед тем, как написать хоть слово "Путешествия Кастанеды", мне необходимо было выяснить, существует ли реальная связь между Кастанедой и ранее представленным в литературе шаманом. Было ли это лишь поверхностным сходством, или оно имело значение, уходящее своими корнями в доколумбовую эпоху? Я отправил письмо Юнис Пайк, лингвисту и знатоку языка Масатек, в котором интересовался, что по ее по мнению могла иметь в виду Мария Сабина, проговаривая это заклинание перед магнитофоном Уоссона в ночь с 12 на 13 июля 1958 года. Ее ответ (который впоследствии был подтвержден переводчиком Уоссона и его соавтором Флоренс Коуэн) прокололо мыльный пузырь достоверности нашего мага: Вы спрашивали, что имела в виду Мария Сабина, когда произносила: "Женщина, останавливающая мир, -- это я". Я бы перевела ее фразу с Масатек совсем иначе. Она использует глагол _се-нкви_, который используется для описания столба, подпирающего крышу. Я предпочла бы перевести его как "удерживать", или еще точнее -- "поддерживать (снизу)". Таким образом, эту фразу можно было бы перевести как "Женщина, поддерживающая мир, -- это я." "Остановка" в представлениях Дона Хуана совсем не означает поддерживание мира в качестве опоры, или его удержание -- наоборот, она приводит к разрушению мира, поэтому связь между двумя упоминаниями была совершенно случайной, а свидетельство достоверности -- иллюзорным, так что я продолжил проводить свое разоблачение. Я попросил Уоссона прислать мне письмо Кастанеды и те 12 страниц его полевых записей. 10 января 1976 года он написал Кастанеде, спрашивая, нет ли у него возражений против этого. Ответ до сих пор не пришел, и через три года Уоссон решил, что столь продолжительное молчание -- знак согласия. В октябре 1978 года на конференции по галлюциногенным растениям в Сан-Франциско он вручил мне свою переписку с Кастанедой и 12 страниц с заметками, к которым мы сейчас и — 20 —
|