|
Развитие прямолинейного бихевиоризма без компромиссов продолжалось лишь одним Скиннером, которого многие американские ученые считают крупным психологом (добавляя к этому, что, «впрочем, он почти не имеет последователей»). Надежды, которые возлагались на это направление, все больше и больше угасали, пока вся система бихевиористичес-кого редукционизма не встретила резкой критики как у психологов, так и у представителей смежных наук'. Разоблачение теоретической бесплодности бихевиоризма достигло своей кульминации после опубликования Скиннером книги «По ту сторону свободы и достоинства», в которой сам автор довел до абсурда идеи «всеобщей обусловленности» поведения. В целом американский бихевиоризм сыграл в истории психологической науки своеобразную роль. Пользуясь его собственной терминологией, можно сказать, что он выступил в роли «отрицательного подкрепления», показав, что сведение всего богатства психологических фактов к упрошенным схемам «стимул—реакция», «совпадение — подкрепление» по сути оказывается неспособным адекватно объяснить ни одно сложное явление сознательной жизни, поскольку из этих концепций выпадают все подлинно содержательные проблемы психологии, такие, как структурное восприятие, стратегия активного поиска, принятие решения и др. Вот почему с начала 50-х годов американская психология, переключившаяся на решение только что обозначенных проблем, начала фактически развиваться вне бихевиоризма. Прямой отказ от попыток физиологического анализа сложных психических явлений содержится в работах таких виднейших физиологов XX столетия, как Ч.Шеррингтон и Дж.Экклз. Ч.Шеррингтону и его сотрудникам удалось сделать открытия решающей важности. Именно они впервые проследили функциональную организацию двигательной коры головного мозга и открыли главнейшие законы протекания спинальных рефлексов, описание которых легло в основу всей дальнейшей нейрофизиологии. Однако, продолжая старую традицию дуалистической философии, Ч.Шеррингтон не сделал из этих открытий нужных выводов, и описание основных механизмов координированных рефлекторных актов не отразилось на его понимании психических процессов. Сложные явления сознательной жизни относились им к совершенно иной, отличной от естественных наук, «духовной сфере», и не случайно, что к концу своей жизни он выпустил две книги — «Мозг и его механизмы» и «Человек о своей природе», в которых сформулировал свое дуалистическое мировоззрение, согласно которому субъективные состояния, как и высшие формы сознательной деятельности, относятся к принципиально другому — духовному — миру явлений и никогда не будут раскрыты объективными физиологическими методами исследования. — 197 —
|