Хрестоматия по нейропсихологии

Некоторые последователи И.П.Павлова пытались использовать закономерности высшей нервной деятель­ности, открытые на животных, для научного обосно­вания процессов обучения и воспитания человека, диагностики и терапии заболеваний мозга. Однако предлагавшиеся для этих целей схемы условно-реф­лекторных основ обучения оказались упрощенными и не отвечающими реальным задачам обучения и воспи­тания. Десятки лабораторий высшей нервной деятель­ности, организованных в клиниках для диагностики нервных и психических заболеваний, не смогли вы­полнить возлагавшихся на них задач и оказать реаль­ную помощь клинике.

В наиболее парадоксальной форме объяснение сложных психических феноменов посредством эле­ментарных квазифизиологических закономерностей (с формальной ссылкой на И.П.Павлова) прояви­лось в бихевиоризме.

Вскоре после выхода первых работ И.П.Павлова группа американских психологов взяла на вооружение установку на объективное исследование поведения животных и те методы сочетания сигналов и подкреп­лений, которые лежали в основе выработки условных рефлексов, одновременно отбросив научный анализ динамики нервных процессов, считая эту сторону уче­ния Павлова метафизической и выходящей за преде­лы непосредственных наблюдений.

Так появился американский бихевиоризм — фе­номенология поведения.

Бихевиоризм — эта, по выражению Д.Хэбба, «аме­риканская революция» в психологии — возник как конкретное воплощение прагматизма — американского варианта позитивизма.

Дж.Уотсон, заложивший основу бихевиоризма, и Б.Ф.Скиннер, в трудах которого бихевиоризм полу­чил свое законченное логическое оформление, нео­днократно указывали, что считают себя учениками и продолжателями не только американского психолога Э.Торндайка, но и И.П.Павлова. Сама терминология бихевиоризма («стимул», «реакция», «совпадение», «подкрепление», «выработка условных связей») была целиком перенесена из учения И.П.Павлова без учета ее концептуального содержания.

Бихевиоризм продолжил линию редукционизма — поиски элементарных процессов, к которым можно было бы без остатка сводить все высшие формы пси­хической деятельности. Бихевиористы возродили наив­ное представление о мозге как о своего рода «чистой доске» (tabula rasa), на которой благодаря сочетаниям стимулов и подкреплений создаются любые ассо­циации.

Такая упрощенная редукция поведения не могла долго удовлетворять американскую научную мысль. Это привело к попыткам внести в бихевиоризм ряд поправок, которые по существу лишали его первоначального механистического пафоса. У одних исследователей (Халл) прямолинейный бихевио­ризм (strict behaviorism) начал замещаться введен­ном в схему «стимул—реакция» «промежуточных переменных» (intervening variables), являвшихся на деле лишь домыслами, взятыми из субъективной психологии, другие (Толман) заменили его «целе­вым бихевиоризмом» (purposive behaviorism), вклю­чив в систему рассуждений чуждое бихевиоризму понятие цели.