|
Но если та же женщина окажется нервно слабой и душевно не вполне созревшей, то она не додумается до ясного взвешивания своего положения и поиска выхода из него, в ней все более будет расти недифференцированное тупое, но очень сильное внутреннее чувство невыносимости, стремление, имеющее характер слепого желания любой ценой выйти из положения. И это напряженное состояние чувства, без взвешивания мотивов, будет преобразовываться у нее в целое неистовство двигательных разряжений, совершенно так же, как у инфузории, мыши или птицы, посаженной в клетку. Она действует подобно тому, как перепуганная курица за узкой оградой, которая начинает кудахтать, распускать крылья, барахтаться и противиться, пока, наконец, благодаря этому перепроизводству движений не очутится около щели в загородке, через которую она может убежать. Припадки нужны, чтобы испугать мужа, избежать отношений с ним, нагнать на него страх и вызвать сострадание, пока он не поместит ее в санаторий, щель в загородке тем самым найдена. В санатории она имеет то, в чем нуждалась: она освободилась от своего мужа, окружена уходом и вниманием, которых была так долго лишена, она находит там симпатичных людей, которые так же несчастны и в общении с которыми она может получить утешение; к тому же ее муж в наказание должен нести расходы по ее содержанию в санатории. Кроме истерического припадка у истерических субъектов мы находим также и другие защитные и оборонительные механизмы, как, например, хромание, притворство мертвым, которые часто встречаются у животных как инстинктивные меры. Ступор, двигательное оцепенение, с потерей чувствительности или без нее, принадлежит к прочным составным частям, характеризующим образ кататонических и истерических больных. |
||
|
Негативизм и внушение |
Медицинская психология |
|
|
Следует отметить, что в гипобулических проявлениях истерического и кататонического субъекта мы находим функцию воли, сведенной к самой элементарной паре контрастов, которая так часто придает свой отпечаток волевому выражению у детей и высших животных. Не спокойное обсуждение, взвешивание, выравнивание мотивов, но совершенно несдержанные, резкие выпады грубо альтернативного рода: или рабское «да», или слепое «нет». Эти гипобулические проявления воли чрезмерно сильны и своенравны в своем двигательном выражении. Они управляются не ясными мотивами, а сильными, тупыми, общими эмоциональными тенденциями, и поэтому гораздо труднее влиять на них путем разумных уговоров, чем при помощи элементарных физиологических раздражающих воздействий (боль, свист, команды и т. п.). Наконец, при них, как мы это видели на более низких филогенетических ступенях вообще, выражение воли и выражение аффекта еще не дифференцированы друг от друга, так что для подобных гипобулических форм выражения снова в полном объеме привлекаются рефлекторные аппараты и аппараты растительной жизни, что при более высоко дифференцированных функциях воли, как известно, уже не имеет места. Таким образом, при альтернативном расщеплении воли легко могут быть вызваны те двигательные неистовства, которые были описаны выше. — 104 —
|