|
Несмотря на это общее значение внушения, как постоянно действующей в сплетении с целеполагающей волей составной части нашей нормальной душевной жизни, мы видим также, как феномены внушения проявляются и совершенно изолированно от целеполагающей, руководимой мотивами воли после ее исключения, как самостоятельная действующая составная часть нашей душевной машины, и происходит это именно в тех «исключительных состояниях», в которых гипобулические и гипоноические механизмы также достигают исключительного господства, следовательно, прежде всего в гипнозе и в истерических состояниях, затем в своеобразном выражении при кататонических формах шизофрении. У кататоников внушаемость обнаруживается в преувеличенном до карикатурности виде в явлениях каталепсии и автоматического подчинения приказаниям. Каталепсия представляет,. конечно, самую низшую ступень феноменов внушения. Она состоит в том, что кататоник сохраняет любое положение, которое придают его телу, так что его тело можно формировать, как воск (Flexibilitas cerea). На элементарное чувственное раздражение (например, сгибание руки) автоматически и без малейшего размышления получается ответ в форме моторной установки мускулатуры. Тот же автоматический характер мы находим, впрочем, и в сокращениях мускулов-антагонистов при некоторых кататонических негативизмах. Автоматическое исполнение приказаний, напротив, представляет более высокую форму внушаемости. Хотя реакция происходит здесь также автоматически, но уже в ответ не на элементарные телесные раздражения, а на дифференцированные психические комплексы, на слова и требования, причем здесь она имеет положительный характер, тогда как при негативизме отрицательный. Также и при глубоком гипнозе наблюдаются обе формы внушаемости. Мы находим прекрасные каталептические состояния мускулов, но также особенно выраженные действия словесного внушения, причем простые приказания исполняются слепо, без размышления и критики, и простые наглядные представления точно так же слепо принимаются как нечто реальное. Загипнотизированному можно внушить, что картофель, который дают ему в руки, — это яблоко, и можно побудить его укусить это воображаемое яблоко. Внушения, полученные во время гипноза, отчасти действуют и в бодрствующем состоянии (послегипнотическое внушение). Этот факт мы используем в своей врачебной практике. Феномены внушения у истерического субъекта существенно не отличаются от таковых при гипнозе. Лучше всего их изучать на терапевтических сеансах при лечении внушением в бодрствующем состоянии. Мы находим при этом скачкообразное чередование феноменов внушения и своенравных негативизмов, смешанных в разных пропорциях. В то время как при лечении более легких форм детской истерии мы встречаемся практически только с одной восковой внушаемостью, терапевтические сеансы по поводу старых рентовых и военных невротиков часто отличаются преобладанием самых сильных негативизмов с дикими гипобулическими двигательными неистовствами, которые можно прекратить иногда только с помощью прямого насилия. Это связано, во-первых, с возрастом и полом, причем у взрослых мужчин истерические состояния в среднем наступают гораздо труднее, но часто и труднее устраняются, чем у женщин и детей. Во-вторых, это связано с тем, обусловлен ли невроз сильными мотивами целевого характера или же дело заключается в более случайном, полупритворном ответе на недоброжелательное отношение окружения. — 106 —
|