* Другими словами это — «эпилептоидная акцентуация», или «авторитарный склад личности». «Эпитимность» понимается здесь характерологически широко, охватывая общее в характере у здорового (эпилепто-идного акцентуанта), эпилептоидного психопата и эпилептика. Это так называемый «эпитимный круг». (Прим. 2006 г.). ** В отличие от гиперсоциальных эпилептоидов Мауца (по Ганнушкину, 1964, с. 157), к алкоголизму, видимо, мало предрасположенных. Третья группа — эпилептоидные алкоголики. Происходят из эпилептоидных психопатов или здоровых людей с эпи-тимным душевным складом*. Нередко, в детстве еще, обращают на себя внимание недоразвитием нравственных чувств, слабоволием и грубоватостью. Не испытывая в полной мере стыда, раскаяния, жалости, сочувствия, такие люди формально способны понимать, что хорошо, что плохо, и потому нередко «представляются» нравственными. В детстве многие из них с удовольствием мучают животных, рассказывая об этом в зрелости со смехом, без смущения. Если детьми просят они прощения, то обыкновенно не для душевного облегчения, а с корыстью. Угрюмые, черствые, мстительные, эгоистичные, вороватые, трусливые, угодливые, вспыльчивые, упрямые, они не нуждаются в материнской ласке, на каждом шагу лгут, не хотят никому подчиняться, часто не хотят учиться и не интересуются работой. Многим из них свойственна лицемерная маска, она сказывается в типичных их выражениях: «всего добренького», «не буду золотое времечко ваше отнимать». Ханжество здесь, однако, грубое, без утонченности**, выражается, например, в бесконечных нотациях детям при восхвалении собственной персоны, достойной примеров, но, если копнуть, весьма осаленной. Близкие нередко говорят про них: «вредный», «мелочный», «злой», «хвастливый» («умней его нет, интересней его нет»), «из-за пустяка разойдется, дерется, ругается, несколько часов не успокоишь». Один мой больной, из-за того, что жена кормила «невкусно», отделился в еде, стал ходить в кафе и из семейного бюджета выделил себе на еду 2 рубля в день, а жене с восьмилетним ребенком — 1,5 рубля. Другой, разводясь с женой, стал делить вилки, тарелки, из-за одной ложки мог поднять скандал. Нередко они весьма капризны и требуют от близких, чтоб нянчились с ними. Жена одного такого больного рассказывала, что на просьбу ее выкупаться в ванне отвечал: «А вот ты и сделай так, чтоб я сегодня выкупался, вот ты найди ко мне такой подход». Эта терпеливая женщина не раз «волокла» пьяного мужа в диспансер, побитая им. Зимой привозила на санках, лечилась сама в психотерапевтическом кабинете от невротического состояния. Он же, уйдя из дому, сказал «новой любви», что жена его «сумасшедшая», лечится у психиатра и жить с ней невозможно. Наряду с недоразвитием нравственных чувств довольно сильно развито тут пищевое и половое влечение. Про пищевую капризность таких людей рассказывают: «завтрак, обед, ужин — это для него вопрос номер один», «если плохо поест, ходит, как зверь», «такой лакомка, что макароны, котлеты, пельмени есть не будет». Рано и обильно вступают они в многочисленные половые связи, обычно без симпатии даже, но со сластолюбивой капризностью и порой с извращенностью. У них нередко отмечается так называемая рассеянная микроневрологическая симптоматика (грубоватость, асимметрия лица, весьма глубоко сидящие глаза, массивная нижняя челюсть и т. п.)*. — 363 —
|