|
4. К истории Терапии творческим самовыражением История клинической терапии духовной культурой, известные в мире клинические и неклинические методы терапии творчеством (Creative therapy) уже довольно подробно обсуждались и в работах на русском языке (Бурно М., 1981, 1989, 1995; Рудестам К., 1990). Здесь поначалу попытаюсь кратко осмыслить-изобразить то европейское клинико-пси-хотерапевтическое поле, в котором проросла TTC. Любой клинико-психотерапевтический не-технический метод, обращенный к личности пациента, психагогичен в понимании Артура Кронфельда (1924) и Эрнста Кречмера (1926), то есть несет в себе лечебное обучение-воспитание*. Карл Ясперс (1997) также противопоставляет в психотерапии воспитание «дрессировке», но, по его мнению, воспитание несет в себе «определенную отстраненность», «авторитарность», в отличие от «экзистенциальной коммуникации» — «взаимного высветления»: «человек, связывая свою судьбу с судьбой другого человека, полностью раскрывается перед ним и тем самым вступает в отношения равенства» (с. 955). Понимаю это как близкое взаимному творческому психотерапевтическому вдохновению пациента и психотерапевта, нередко возникающему в TTC и духовно согревающему психотерапевтический процесс. * Психагогика в понимании А. Кронфельда и Э. Кречмера есть психотерапевтически-воспитательное сопровождение пациента по дороге к здоровью или к состоянию компенсации, ремиссии, в котором чувствуешь себя как бы здоровым (понятно, не будучи в психозе или в слабоумии). По своей ответственности эта работа, думается, действительно приближается к делу древнего Психагога (Психагог, или Психопомп, — прозвище Гермеса как проводника душ умерших в печальное царство Аида). Клиническая, не-техническая психотерапия, то есть «большая психотерапия» (как назвал ее СИ. Консторум), всегда обращена к личности пациента и насыщена разнообразным целебным обучением-воспитанием. Эрнст Кречмер (1927), противопоставляя в рамках рациональной психотерапии психоаналитическим методам психагогические, понимает под последними «все, что входит в рубрику "врач как воспитатель"» (с. 320). СИ. Консторум (1952), обдумывая стремление Дюбуа сблизить «логику» и «этику», пишет: «Дело не в формальной логике, ибо пациент может не хуже врача знать, что 2x2=4. Дело не только в знании, ибо, опять-таки, пациент не хуже врача может знать, что его физические расстройства обусловлены немотивированным страхом. Дело в ограниченности внутреннего опыта, в узости психического диапазона, в недостаточной духовной оснащенности, вследствие чего больной оказывается не в состоянии преодолеть страдание, создать дистанцию между собой и страданием, отнестись к нему в ином аспекте. Не столько логичнее думать должен больной, а больше думать, больше вдумываться, вовлечь в свое мышление больше понятий, представлений и эмоций, чем до сих пор, обогатить свое мышление. Так, по существу, Дюбуа хочет укрепить личность, помочь ей справедливо разбираться и в других людях, и в жизни вообще, а лучше понимая общие закономерности жизни, больной легче сумеет преодолевать свою однобокую эмоциональность, свой эгоцентризм» (с. 78). СИ. Консторум восхищен психотерапевтическим принципом А.И. Яроцкого («Аретотерапия» как «определенная насыщенная социальными идеалами установка к жизни»), считает его «отправной точкой наших исканий в этой области». Он полагал, что его Активирующая психотерапия (лечебное обогащение, углубление личности через деятельность-«психомоторизм») «преемственно ближе всего примыкает к концепции А.И. Яроцкого» (с. 88—89). — 141 —
|