Деньги или любовь. Жертвы половой войны

И конечно, надо помнить, что личная и общественные сферы — одинаково важны и абсолютно равноценны. В общественной, построенной на разуме, законах, выгоде и деньгах, главенствует мужчина. В личной, основанной на чувствах, условностях, жертвах и любви — женщина. Сама природа разделила жизнь на эти две сферы. Изображение личной сферы чем-то неполноценным, вторичным, ущербным, что регулярно практикуют повёрнутые на деньгах борцы за «освобождение» и их безголосые подпевалы, — оскорбление женщины, поругание её священной роли. Из всех важных для человека глаголов эти освободители почему-то помнят только один — «иметь». Аналогично, изображение женщины как «наказанной» природой, как некой «жертвы» её биологии — скорее, свидетельство дефективной биологии самих «защитников».

Насильственное вытаскивание женщины в общество, а потом лицемерное сетование, что она в «мужском мире» чувствует себя уязвимой, неоценённой, второсортной, есть изощрённое, тонкое лукавство. Принуждение женщины к равным правам и обязанностям есть злостное человеконенавистничество. Убеждение раскрывать и реализовывать личность в обществе — насилие над личностью. А обязанность обеспечивать себя самой — и есть истинная, а не обслюнявленная до тошноты дискриминация женщины, лишение её индивидуальной ценности, унижение и принуждение её к заведомо проигрышной социальной конкуренции с мужчиной.

Своеобразие женщины как члена социума

Такое поведение, помимо неприязни или пренебрежения к личной сфере, вероятно, объясняется и другой мыслительной загвоздкой. Познать себя можно только общаясь с такими же, сравнивая себя с ними. Даже на бытовом уровне люди в понимании других прежде всего отталкиваются от себя, вкладывают в других свои чувства, мысли и желания. В итоге человек воспринимает мир и себя в этом мире, инстинктивно ощущая внутреннюю идентичность индивидов гомо сапиенс. Это порождает фундаментальное непонимание между мужчинами и женщинами, непонимание, преодолеваемое в повседневной жизни только через болезненные собственные ошибки. В обществе, как видим, тоже. То женщин запирали на кухне, то теперь приковывают цепями к государственному штурвалу. А всё потому, что мыслители, то и дело озаряющие светом своего гения дорогу человечества к счастью, все как один являются мужчинами. Возможно, поэтому в их философских построениях женщина оказывается или гражданской копией мужчины, или, в большинстве случаев, её там совсем не оказывается. Что, в общем, одно и то же. Однако женщина всё-таки не совсем мужчина, и благое желание подогнать жизнь под элегантные теоретические построения нагромождает непроходимые практические завалы.