Деньги или любовь. Жертвы половой войны

Бла-бла-бла

Было бы крайне удивительно, если бы описанный выше жёсткий вариант возрождения семьи не поверг в шок изнеженных любителей социальных свобод, равно как и гуманитарно настроенных потребителей прав человека. На этот случай можно попробовать экономические изыскания. Но прежде чем приступать к самому интересному, почему бы ещё немного не попотчевать гурманов прав и свобод ядом морализаторства? Авось найдётся ещё какая логика во всех этих страшных мерах.

Неприступная ценность

Ведь сейчас что получается? Ни с правами невозможно разобраться, ни с обязанностями. Уж больно странный конфуз случился с гениями теоретической и практической сексуальной мысли, которые наблюдают эмансипацию 200 с лишком лет и всё никак не могут понять — что же делать с женщиной? А пора бы. Разграничить пора бы права и обязанности. Чтоб не захотелось в одном случае поиграть в гендерного «мужщину», а в другом — обратно в гендерную «женчину». Чтоб снова появились нормальные мужчина и женщина. И направление поиска видно невооружённым глазом. Самых ценных членов общества надо беречь. Охранять. Сдерживать их порывы. Разве общество позволяет детям, самом ценному, что у него есть, вести себя как взрослым? Но женщины в идеале так же ценны, как и дети. Короче, права играть со спичками, натыкаться на гвозди, есть стекло и падать с балкона должны быть категорически отозваны. И заменены обязанностями.

Впрочем, упомянутый странный конфуз легко объясним. Гипноз бескрайних личных прав и свобод разрушается только под тяжестью стоимости женщины. Которую все чувствуют, но стесняются взвешивать открыто. Не дома стесняются, конечно, а публично, в точном соответствии с законом стоимости. Взаимоотношения полов покрыты условностями, ограничениями, табу. И останутся таковыми до тех пор, пока не будет преодолён психологический барьер, пока не станет ясна сфера применимости всех этих условностей и неопределённостей. В личной сфере о многом нельзя говорить вслух. В обществе — необходимо. В обществе женщина имеет экономическую стоимость. Надо только найти наконец мужество об этом сказать. И честность. Потому что второй причиной немоты является ханжество. Прекраснодушное желание не видеть и не слышать, что женщины отдаются не только по любви, но и за деньги. Как и фарисейские запреты на проституцию, как и лицемерные ограничения сексуальной свободы, как и традиционное, но давно устаревшее отождествление всего, связанного с сексом, с истинной нравственностью и моралью. Впрочем, вторая причина неразрывно связана с первой. Двусмысленность половых отношений — их обязательное качество. И безнадёжно запоздавшее разграничение личной и публичной сфер в реальности есть невероятный труд по отделению туманного в половых отношениях от кристально ясного в половых вопросах. По отделению закона стоимости от общества и ограничению его только личной сферой. По отделению сначала в головах, а потом и в законах.