|
Можно ли будет пояснить ситуацию на любимой нами смеси ранее французского, сейчас английского, и заодно и всех прочих речей со все тем же нижегородским говором, а? «Коза Ностра» есть «Наше Казание, Наше Дело», а вот «Козло Ностра» суть наши козлы в нашем деле, которые во все времена устраивают нам все тоже самое петушиное крещение сучьей зоны с превращением нашего дела братков в козлятник мафии мамки. Пришло время нам сдаваться, тогда сливаем в сортире в петушиное очко нашу Соньку Золотую Ручку и мочим в сучьем очке всех ее козлов вонючих, и не надо нам ни их, ни ее золота. У нас, воров в законе, суровые законы, Соня, и только по законам этим вне всякого закона мы живем. И если кукарекающая курица и твой кудахчущий петух закон вора порушит, то кречета распишем его же золотым пером. Один выбор, но не нам выбирать, второй выбор, доля блатных Козлов в общак, а Гномы экономистов, хоть световиков, хоть теневиков отмазываются от общака. Т.е., вся гражданская служба вместе со всем гражданским обществом блюдет свой кодекс целомудрия в похоти, и не сует свой нос в дела церкви и силовиков, а масоны, то бишь каменщики ремесленников даже из галлов забывают, что они Франки, и главное о том, что они лишь галлы, а не Франки, хорошо помнят все другородные, т.е., младшие братья в семьях самих Франков. Аз воздам. На нет и суда нет, верти обратно к замочке всех козлов вонючих в сучьем очке Клоаки их Сонек. «С сибирского кичмана сбежали два уркана … товарищ, товарищ, в порядке мои раны, одна уж заживает, вторая нарывает, а третья рана застряла в глыбоке. Возьми мое тело товарищ … И орден на ленточке красной положишь на сердце мое, и шпагой меня опояшешь и в руки мне вложишь ружье. Вот Царь над могилою едет, знамена победно шумят, и выйдет к тебе, Августейший, из гроба твой верный солдат». Итак, как связывают жизнью и смертью хомо сапиенсов, не поясом ли по чреслам похотливых Козлов, которые и в зоне всем своим козлиным стадом сами порвут клоаку у того Козлища, кто тронет Девочку? Молот Ведьм нам нужен лишь для получения тех девственных клещей, которыми прищемит кое-что у гномика, а дальше идет обычное: козла пускаем под молотки других козлов. Ни о чем таком похожем в промывке мозгов общества не напоминает сия мизансцена, а? Ну, и где наш новокрещенный целочка гномик с его целочкой, но долей в общаке мафии, и с его зароками в тюрьме не бывать и с сумой не гулять? А как паханы вяжут крестных братков кровной братвы - крестом и кровью? По нам тюрьма семь лет уже не плачет, мы плачем по кичману, рыдаем прямо аж! Не зарекайся, браток, от тюрьмы и сумы, наш с тобой зарок, братан, лишь от сучьего очка. Пусть наша жизнь Лобным местом на Красной площади лишь красна, но и висельникам голы пятки лижет Козел наш Сатана. Мои извинения перед моими научными коллегами за то, что я просто расписываюсь в тщетности моих личных усилий найти как источник чего-то там, так и само это что-то в его эманации из этого источника, лежащего в промежности между ножек служительниц гражданственности, что позволило бы писать какие-то кодексы морали или поведения для чиновников гражданской службы, но одновременно я точно знаю, что как раз ввиду отсутствия этого чего-то как раз в этом источнике, монеты монетаристов сейчас будут сыпаться золотым дождем, как труха из трухлявого пня явно из источника рядом и чуть дальше этого чудесного источника чего-то чудесного. Это будут как раз соматические проблемы клоаки розово-голубых. Это все дела психологов, психотерапевтов и психиатров, и пусть себе будет денежная экономика Монеты, пусть себе будет натуральная экономика и бартерный обмен Юноны, а для цеха музы психологии важно лишь то, чтобы у всякого из цеховиков был тонкий кусочек хлеба со слоем маслица, а сверху еще немножко икорочки или осетринки, полученный яко дары от служителей храма служительниц Монеты Юноны. Аз воздам. Олби О-кей, или не О-кей? Если О-Кей, надо не упускать монету от Юноны. — 92 —
|