|
Проблема здесь в том, что устойчивая наивысшая производительность труда достигается как раз в смешанных мужских и женских коллективах с тем же самым отношением один к четырем. Разница между женскими и мужскими коллективами проходит как раз по той границе, что в мужских коллективах производительность труда может быть повышена и будет достигнута наивысшая производительность при ста процентах мужчин в коллективе. Ну, что такое монастырское производство всем известно. Но известно и то, что такое мужское вдохновение все же чаще кончается тем, что мужики все же чаще начинают вдохновенно ломать ноги и отбивать руки шрейкбрейкерам, а на голову хронометриста психолога почем-то падает какой-нибудь тяжело нагруженный контейнер, а производительность труда почему-то не растет. Мужчина и без гипноза не сделает то, что он не может сделать под гипнозом. Ну, и проблема организации производства уже в женских монастырях, где без регулярного прихода сюда батюшки вообще никакого производства от сестричек не добьешься. Или же падение производительности труда в чисто женских коллективах, при превышении этой цифры в восемьдесят процентов женщин, когда нет никакой работы девок, но есть лишь лечение стрессов девок. Поэтому в женских коллективах среди курочек обязательно должны быть петушки, понятно, толку в них в работе никакого, но вот они же могут ходить с большими портфелями и строить из себя больших боссов, что как раз и требуется. Это может быть и проблема при доведении числа розово-голубых до ста процентов, и оная может быть как раз в том, что жизнь и женщина в жизни сама себя за живое не заденет. Это одна сторона медали, а вот другая уже в том, что производительность труда опять начинает падать при смешении коллективов при долях мужчин и женщин ниже восьмидесяти процентов, т.е., при выходе к нашему фифти-фифти общества, и патовой ситуации на шахматной доске любых дел, включая глобализацию. Не выражает ли этот переход через цифру в восемьдесят процентом как раз наш догмат о нашей райской жизни земных знаков флегмы, когда каждый из нас будет не только один среди тварей, но и единственный среди творцов? Т.е., у кого, что болит, тот там и чесаться станет, или же не получает при этом переходе каждая единственная одна курочка для своей вагины фаллос одного единственного ее петушка? А соответственно, сам композит нашего общества с его пятьдесят на пятьдесят есть то болото по его компонентам, в котором побулькает, побулькает и заглохнет, ибо утопнет и засосется тиной любая гипнотическая манипуляция обществом, ибо точно такая же судьба и у любых просветлений этого общества. Фифти-фифти, пат в глобальных шахматах. Что бы сказали на это вытаскивание бегемота из болота, за которым тянется все болото, наши гарвардцы Бжезинского и Хантингтона. Может быть лишь то, что они говорят что-то невнятное в отношении «золотого миллиарда», т.е., лишь то, что как психологию надо делить на пять темпераментов, так и общество надо делить на чинные сословия и сословные чины, на вары и ранги? И при том же различать собор (конгресс) мужей и собрание (конгрегацию) гендер и их гендеренков. Все болото общества можно тянуть и самому вылезти из застойного болота лишь через «разделяй и властвуй», через мужские союзы, где у женщин имеется одно место «Курочка Маши в сарае есть товарка из товарок Свинке Кати в ограде», и «Not Unto Us, O Lady, But Unto Thy Holy Name Be Given Glory -- Не нам, не нам, а Имени Твоему!», но при «Доверять мужские дела можно подушке, на которой спишь, но не жене, с которой спишь на одной подушке». Так, какие же архетипы по Олби О-Кей скрыты за сублимацией нашего либидо о «золотых миллиардах». Любо, братцы, любо, братва, жить, с любой любой Любой-Атаманшей Батьки-Ватамана не придется нам тужить в ответ на общественные вымогательства и сексуальные домогательства: - «Ванечка-дурачок, если ты на мне, на Царевне-Лягушке не женишься, то ты, Ваня, никогда из моего болота сам не вылезешь!» — 147 —
|