Реальная власть в Российской империи принадлежала «номенклатурной» верхушке, в которую входило 6343 вы­сших сановника (247, 91). И вот эта всемогущая бюрокра­тия, составляющая основу и условие существования само­державия, начала распадаться, ибо в сложившейся ситуа­ции, когда радикально настроенная часть интеллигенции звала народ в топору, верхушка российской номенклатуры не смог­ла найти консенсус с либеральной интеллигенцией, которая, как считает М.Палеолог, являлась «неформальной» частью российских «верхов» (198). В результате произошел рево­люционный взрыв, уничтоживший и бюрократию, и интел­лигенцию, не желавшую сотрудничать с властью империи.

Раздел 7. Интеллигенция

В трагедии, разыгравшейся на просторах Российской империи начала XX столетия, довольно существенная роль принадлежит интеллигенции - тонкому образованному, культурному слою с присущими ему нравами. По своему про­исхождению, подчеркивает П.Н.Милюков, «русская интелли­генция есть создание новой русской государственности» (41, 334). Представители первых поколений интеллигенции явля­лись непосредственными помощниками Петра Великого, кото­рый собрал кружок самоучек-интеллигентов для строительства нового государственного устройства, для распространения в стране западноевропейских наук, искусств, нравов и обычаев. Именно интеллигенты первых поколений способствовали ста­новлению новой культуры, влекущей за собой изменения в иерархии нравственных ценностей, что привело к обмирщению морали (хотя сами носители образованного слоя были религи­озными людьми), формированию новых потребностей в роско­ши дворцов, бытовом комфорте, произведениях светского ис­кусства, возникновению жажды научных знаний и т. д. Не­смотря на то, что число первых интеллигентов было весьма малым, они сделали доброе дело, положив начало приобщению России к кругу европейских народов и их просвещению.

С. Князьков следующим образом характеризует перево­рот в умственном развитии русского человека в эпоху пере­хода от старомосковской жизни к появлению империи: «Надо признать, что за полстолетия с 1675 по 1725 год русский просвещенный человек проделал хорошую умственную гимнастику: от начетчика и знатока книг, дрожавшего за еди­ный аз священных книг и бегавшего от «еллинских борзостей и латинских прелестей», он попал в славяно-греко-латинскую академию, где постиг сладости и эллинского и латинского гла­гола, стал бойко разбираться в тонкостях схоластической философии и богословия и научился строить «орации» по самым последним рецептам схоластической выучки и сочи­нять тяжеловесные и неуклюжие силлабические вирши не толь­ко назидательного характера, но и игривого, на увеселение слушающим. Такой человек знал, что такое грамматика, и, вооруженный ею, свободно относился к букве, «изыскуя не того, как написано, а выразумевая силу писанного».