История нравов России. Восток или Запад?

Немалое место в мире социального дна Японии занимали куртизанки, причем следует иметь в виду тот существенный факт, что долгое время профессия куртизанки отнюдь не счи­талась позорной. Ведь проституция рассматривалась как нечто необходимое для нормального функционирования общества. Ее особенностью является подчеркивание эстетической стороны человеческой экзистенции - она до такой степени насыщена артистическими элементами, как ни в какой другой стране мира. Уже шведский путешественник Кемпфер Энгельберт (1651 - 1716 гг.) сообщает, что публичные дома посещаются в Японии немногим меньше, чем храмы, что бордельный квартал города Нагасаки состоял из самых красивых домов, в которых жили только куртизанки. «Девушки покупаются еще в детстве за приличную сумму на известное число лет (от 10 до 20), - замечает Кемпфер, - и живут на иждивении богатого хозяи­на дома, по 7-30 человек взрослых и детей в одном доме.

Они все имеют очень удобные комнаты и ежедневно обучаются танцам, игре на разных музыкальных инструментах, писанию писем и другим подобающим их полу и способствующим раз­витию сладострастия искусствам. Младшие из них являются служанками и в то же время ученицами старших и более опыт­ных. По мере того как они приобретают известную ловкость и обходительность в обращении, как на них увеличивается спрос и они приносят больший доход, их повышают рангом, вводят в лучший круг клиентов, и цена их возрастает, но деньги полу­чает только хозяин» (23, 115).

Мечтой самого лучшего мужчины было испытать любовь «тауи», самой знатной из всех куртизанок. Не лишне заме­тить, что в японском обществе куртизанка в зависимости от своих талантов могла занимать и высокое место. Вся обста­новка квартала куртизанок настолько художественна, произ­водит такое эстетическое впечатление, что скрывает закулис­ную, темную сторону представительниц социального дна. Внешняя форма проявления японской проституции так же далека от европейской, как небо - от земли. Достаточно при­вести описание «Иошивары» Брунхубером, относящееся к 1907 году: «Нигде в мире расточительная, легкомысленная богиня чувственного наслаждения не воздвигла себе роскошного и более чувственного храма, чем в Иошиваре... В дрожащем потоке света и красок сидят, отдаленные от публики узкими решетками из палочек, самые красивые японские женщины. Волосы их уложены в прелестные прически, лицо, согласно обычаю страны, сильно накрашено и напудрено, и они одеты в лучшие произведения японской шелковой индустрии. Ки­моно из материи темного, насыщенного цвета, вокруг строй­ной талии - «оби», пикантно оттеняющий по цвету кимоно... Молча сидят эти прекрасные изображения пагоды. Изредка только обмениваются они словами между собой, еще реже - с внешним миром. Ничто не оскорбляет взгляда непристойностью, ничто не шокирует изумленного иностранца, которого часто приветствуют ласковым кивком головы или дружеским жестом узкой руки. Женская честь не пятнается здесь в пошлой, безо­бразной форме. От этой современной женщины веет на нас дыханием того эллинского, античного воззрения на любовь и чувственные наслаждения, которое видело благородство поло­вого инстинкта не в шаткой благопристойности, а в сочетанном с красотой достоинстве личности. Здесь этот идеал осу­ществлен» (23, 117-119).