История нравов России. Восток или Запад?

Джентри как представителям «нового дворянства» не чуж­до было социальное тщеславие, однако они отнюдь не разде­ляли такие вкусы дворянства шпаги, как охота, дуэли и пр. К такого рода нравам они выказывали свое презрение, ибо эти нравы были лишены благоразумия. Вся буржуазия, и высшая и средняя, имела в связи с этим одинаковое мнение. Она считали, что почтенные буржуа городов и добрые куп­цы благороднее, нежели объедавшие своих крестьян и не способные приобрести богатство своим трудом дворяне. Имен­но горожане и купцы ведут добропорядочную жизнь, их нра­вам чужды подлые деяния, кои часто встречаются у носите­лей шпаги.

Ф.Бродель пишет об образе жизни французских джент­ри: «Французские крупные буржуа, ставшие дворянами, на самом деле продолжали свою прежнюю жизнь, уравнове­шенную, благоразумную, в своих ли прекрасных городских домах, или в своих замках, или загородных резиденциях. Радостью жизни и гордостью для них была их гуманисти­ческая культура; их усладу составляли их библиотеки, где протекали лучшие часы их досуга. Культурная граница, ко­торая определяла и лучше всего характеризовала их, - это их страсть к латыни, к греческому, к правоведению, к антич­ной и отечественной истории. Они стояли у истоков созда­ния бесчисленных светских школ в городах и даже в местеч­ках. Единственно, что их роднило с настоящим дворянст­вом, были отказ от работы и от торговли, вкус к праздности, т.е. к досугу, что было для них синонимом чтения, научных споров с равными-себе» (33, 489). Данный образ жизни был основан на солидных доходах, приносимых эксплуатацией земель, ростовщичеством за счет дворян и крестьян, судей­скими и финансовыми должностями, которые передавались по наследству.

Когда буржуазия пришла к власти и вскоре стала облада­тельницей огромных богатств, то стали ли ее нравы (и нрав­ственность, проявляющаяся в нравах) соответствовать ее идеалам? Иными словами, что сделало богатство с предста­вителями буржуазии? Вознесло ли оно их в духовном, ду­шевном и моральном отношении над их прежним уровнем? Пробудило ли оно в них высшие добродетели? Создало ли оно поколение героев? Действительность оказывается отнюдь не однозназначной, ибо нравы буржуазии дифференцирова­ны в зависимости от ряда социокультурных факторов (гос­подство пуританской морали и т. д.). Вот почему можно со­гласиться с таким знатоком буржуазного образа жизни и свя­занных с ними нравов, как В.Зомбарт, который так характе­ризует набор «мещанских» добродетелей: «Следует жить «кор­ректно» - это становится теперь верховным правилом пове­дения для хорошего делового человека. Следует воздержи­ваться от всяких беспутств, показываться только в приличном обществе; нельзя быть пьяницей, игроком, бабником; следует ходить к святой обедне или к воскресной проповеди: короче говоря, следует и в своем внешнем поведении по отношению к свету также быть добрым «мещанином» - из делового инте­реса. Ибо такой нравственный образ жизни поднимает кре­дит» (102, 99 - 100). Здесь перед нами нравственность, наце­ленная на приобретение выгод и требующая, по крайней мере, напоказ культивировать известные добродетели.