История нравов России. Восток или Запад?

Время ее царствования называют екатерининским «золо­тым осьмнадцатым» веком; это - эпоха славы и могущества России, закрепившей за собой статус великой державы. Ека­терина II стала государственным деятелем с громадным кру­гозором, дальновидным и расчетливым политиком, своеобраз­ным «философом на троне», восхищавшим проницательного и лукавого Фридриха II, владычицей «державы полумира». При всем ее могуществе она проявляла добрый нрав, ибо, по мнению историка прошлого века А.Брикнера, «власть и пере­вес, полученные ею после удачного государственного перево­рота, оказали облагораживающее влияние на нрав царицы» (32, 700). В домашней жизни она была весьма человеколюби­ва, обладала веселым нравом, склонностью к юмору, шуткам и забавам, любезностью в обращении с детьми, добротой и кротостью, снисходительностью к прислуге, щедростью. Вместе с тем, ей были присущи некоторое упрямство, своенравие и высокомерие; тщеславие являлось ее идолом, на что обраща­ли внимание ее современники (Иосиф II и др.).

Князь М.Щербатов прямо порицает Екатерину II за следу­ющие пороки: любострастие, разврат, пышность, бесконечное самолюбие, переменчивость в суждениях (189, 118-119).

Следует отметить, что и в полубульварных романах француз­ского поляка К.Валишевского «Роман одной императрицы» и «Вокруг трона», а также в современной историко-художественной беллетристике «интимная» жизнь императрицы заслоняет ее масштабную фигуру, обывательское представление о ней как о «развратнице на троне» искажает действительность.

Дело в том, что весьма сильно в императорской России XVIII века был развит фаворитизм; он существовал и в дру­гих странах, но здесь на нем лежал своеобразный отпечаток. Ведь после Петра Великого (у него были свои фаворитки) на престоле находились преимущественно женщины; особое зна­чение фаворитизм приобрел в царствование Екатерины II. Она, как и Анна, и Елизавета, имела фаворитов, но ее темпера­мент, характер, наклонность все преувеличивать и все ставить на карту придали этому явлению необычные размеры. Анна сделала из конюха Бирона герцога Курляндского; Екатерина из Понятовского - короля Польши; Елизавета удовлетворя­лась двумя официальными фаворитами (Разумовским и Шу­валовым); Екатерина насчитывала их дюжинами.

Впрочем, и интимная жизнь императрицы, воспринявшей существовавший до нее институт фаворитов, имеет вполне реальные основания. В ответ на обвинения Потемкина в лег­комысленном поведении она пишет: «Бог видит, что не от распутства, к которому никакой склонности не имею, и если б я в участь получила с молода мужа, которого бы любить мог­ла, я бы вечно к нему не переменилась...» (83, 714). К тому же следует учитывать и то, что ум у Екатерины II был не только чрезмерным, преступающим общепринятые границы, это был ум властный, самодовлеющий, презирающий уста­новленные правила, возводящий в закон свои собственные наклонности, волю, даже каприз. При Анне Иоанновне и Ели­завете Петровне фаворитизм был только прихотью, при Ека­терине II он становится своеобразным государственным уч­реждением. В ее отношении к фаворитам играет роль не толь­ко чувственная страсть, но и потребность в уме и воле, чтобы эффективнее управлять делами империи. Она воспитывала своих фаворитов (среди них наряду с ничтожными пешками встречались и великие государственные умы) не без пользы для дела: достаточно вспомнить Потемкина, Зорича и др.