Современная индийская новелла

— Пойдемте чай пить, — пригласила я. Не знаю, удалось ли мне справиться с дрожью в голосе.

— Иду, — сказал он и, отложив книгу, пошел за мной.

Я принесла в кухню маленький столик и поставила на него блюдо с пирожками. Расхаживая по кухне, я старалась пройти как можно ближе к учителю и, словно нечаянно, коснуться его рукой или плечом.

— Может, еще раз умоетесь? — ласково спросила я.

— Да, освежиться надо бы. Дочитался до того, что глаза заболели, — ответил он и направился в ванную.

Я поспешила за ним. Поливая ему из кувшина, не упускала возможности коснуться его руки своей. Он, казалось, немного оттаял. Я сбегала за полотенцем и, подавая его, почти прижалась к нему всем телом. Глаза учителя стали какими-то хмельными.

«Ну, кажется, дела идут на лад; еще немного, и он — мой», — обрадовалась я.

Я положила ему на тарелку целую гору испеченных утром пирожков с горохом и пончиков и добавила к ним большую ложку масла.

— Куда же столько? — с улыбкой сказал учитель. — Я еще не проголодался после обеда.

— Нет уж, чур, что подано, съесть без остатка, — пошутила я, надув губы.

— С тех пор как умерла моя мать, меня никто не баловал так едой, — сказал учитель.

Я села рядом с ним. Подкладывая в его тарелку еще масла, спросила:

— А давно умерла ваша мать, господин учитель?

— Восемь лет назад, — ответил он и, как-то странно глядя на меня, продолжал: — Когда я смотрю на тебя, Савитри, я вспоминаю мать. Ты заботишься обо мне, как о ребенке. Чем я отблагодарю тебя за твою доброту, Савитри?

— Ну о какой доброте вы говорите?! Вы так мало едите. И деньги каждый месяц даете.

— Деньги? При чем тут деньги, Савитри? Разве на них купишь внимание и заботу?

Когда мы пили чай, я спросила:

— И долго вы собираетесь жить вот так, бобылем, господин учитель?

— Бобылем?! Да, действительно, я совсем один. Ни семьи, ни родных. Никто не встречает, никто не провожает. Но ведь и семья и родные — ложь, Савитри. Никому я не нужен.

— Ну зачем вы так? Ведь есть я, есть Маллеши. Разве наше внимание к вам, забота о вас тоже ложь?

— Нет, конечно. Но переведут меня в другое место — и всему конец. Все в руках Шивы, Савитри. Он дает, он и отнимает, — серьезно сказал учитель и, резко поднявшись, вышел.

Я не знала, радоваться мне или печалиться. Так старалась: одевалась, причесывалась — и все впустую.

Оставалась еще слабая надежда, что мне удастся добиться своего вечером.

Наступил вечер.