Слово как физиологический и лечебный фактор

Вполне здоровой была в течение 16 лет. Однако после этого, в 1953 г., у нее возник рецидив прежнего навязчивого невроза стазо-базо-фобии. Это произошло после оперативного вмешательства по поводу желчнокаменной болезни, сопровождавшейся в дальнейшем осложнения­ми. Больная пролежала в хирургической клинике 11 месяцев. После выздоровления наряду с неустойчивостью походки, обусловленной об­щей слабостью, обнаружились также явления стазо-базофобии с яр­ким репродуцированием следов пережитой ею катастрофы. Рецидив длился 2'/2 месяца, пока в 1954 г. она не поступила в отделение невро­зов Центральной психоневрологической больницы МПС, где была вновь проведена психотерапия, с тренировкой в самостоятельном хождении. Результат положительный. Демонстрировалась в 1935 и в 1954 гг. на врачебных конференциях в Украинском психоневрологическом институ­те и в Центральной психоневрологической больнице МПС (наблюдение автора).

Интерес данного наблюдения заключается в том, что больной была нанесена психическая травма врачом соцстраха, неосторожно сказав­шим, что ее переводят на инвалидность. Это создало в коре ее мозга изолированный больной пункт, зафиксировавшийся вследствие сильной отрицательной индукции из подкорки на длительное время. По-видимо­му, больная принадлежала к сильному уравновешенному типу нервной системы. Однако физической и психической тразмой ее нервная система была резко ослаблена, тем более что впоследствии больная долгое вре­мя лежала в клинике. Иатрогенный синдром был обусловлен именно длительно сниженным всеми этими факторами тонусом коры мозга. Но

особенно психотравмирующее значение имели, конечно, слова врача соцстраха.

Наконец, приводим пример, хорошо иллюстрирующий характер того сложного комбинированного психотерапевтического воздействия, которое оказывается необходимым в отдельных случаях лечебной рабо­ты врача-психотерапевта.

7. Больная Н., 33 лет, обратилась в диспансер с жалобами на очень тяжелое состояние, возникшее у нее 4 месяца назад после ссоры с му­жем. Как было выяснено в анамнестической беседе с больной, длитель­ное время (около года) она страдает рядом навязчивостей: многократно моет руки и посуду, несколько раз проверяет перед сном все окна, двери, выключатели и темные места в комнате, приготавливает на ночь короб­ку спичек, которая должна быть положена под подушку. На ночь она многократно прощается со всеми членами семьи, причем она семь раз подряд произносит слова «спокойной ночи», на что все члены семьи должны ответить ей этими же словами также семь раз. Если же это условие кем-либо из них в точности не выполнено, больная и ее семья должны повторить снова всю эту процедуру. С этими навязчивостями больная безуспешно борется, пытается скрыть их от членов семьи. Но после последней ссоры с мужем все эти навязчивости резко усилились, а вместе с тем остро развились новые — страх сойти с ума, страх оста­ваться одной дома и страх выходить на улицу без мужа. Все это проис­ходило в условиях аффективной напряженности и сопровождалось рас­стройством сна и нарушениями со стороны сердечно-сосудистой систе­мы. Муж больной и ее родственники, считая, что у нее развивается ши­зофрения, пытались успокаивать и уговаривать ее, а затем, не видя ре­зультатов, грубо запугивали направлением в психиатрическую больни­цу. Это еще более ухудшило ее состояние.