|
— ...Я вдруг заметила, что иду одна по лесной дороге. В небе с ревом проносились самолеты. Я шла весь день, еды со мной никакой не было. Вечерело, бреду и думаю, вот сейчас сяду на землю и уже не встать... И тут я заметила невдалеке несколько домиков, очевидно, то была лесная деревушка. Подхожу и вижу — у окна сидит девушка и такое у нее приятное выражение лица. Подошла и говорю: «Милая девушка, я очень устала, не ела с утра... Помогите!» (В этом месте бабушка каждый раз останавливалась и плотно сжимала губы, чтоб удержаться от слез.) Боже, как она встрепенулась! Выбежала из избушки, подбежала ко мне, ввела на крыльцо... Девушка оказалась очень доброй, сердечной... Дала мне поесть и уложила в постель. И только тогда спросила, откуда я. Ответила: из Чудова. «Так оно же сгорело все!» — «Да, я едва выбралась, кругом был огонь». В доме никого, кроме этой девушки, не было. Наутро я хотела идти дальше, но она уговорила меня остаться и передохнуть несколько дней. Был вечер, я уже лежала в постели за занавеской, вдруг слышу мужские голоса. Кто-то вошел... И говорит девушке, хозяйке моей: «Настя, собирайся, они взяли Чудово и к утру будут здесь». Потом вопрос, очевидно, обо мне: «Кто такая?» Я вышла и показала свой паспорт. Вооруженный человек бегло взглянул... Оказалось, что это отец Насти и председатель Совета. Настя упросила отца взять и меня. Мы погрузились в машину и поехали, я даже не спросила куда. Приехали в глухой лес. Там было несколько землянок, в одной из них поселили нас с Настей. У костров сидели вооруженные люди в гражданском платье. Были и женщины. Вскоре выяснилось, что здесь есть что-то вроде лесного госпиталя, там больные, раненые... Так что мне скоро нашлась работа. Настин отец, начальник этого лагеря, или отряда, я уж точно не знаю, хорошо относился ко мне, С ними в лесу я прожила август, сентябрь, октябрь и половину ноября, старалась своей работой отблагодарить за внимание. Затем начальник объявил, что на зиму мне оставаться в лесу рискованно, и предложил доставить в ближайший город, не занятый немцами. Я подумала и назвала Вышний Волочек, где у меня были знакомые. Настя на подводе довезла меня до заставы, посадила в машину на Волочек, и мы распрощались. В Вышнем Волочке бабушка оставалась всю войну. Мама перевела ей свои командирский аттестат, бабушку прикрепили к столовой для семей военнослужащих, и быт ее постепенно устроился. В 1944-м, когда сняли блокаду, мама впервые за войну взяла отпускное удостоверение и при всех орденах поехала к бабушке, — 84 —
|