Доктор Бадмаев. Тибетская медицина, царский двор, советская власть

— И что я должен буду?..

— Да кто ж от тебя возьмет — усмехнулась Клавдия Ильи­нична. Потом вдруг поинтересовалась, остались ли у бабушки какие-нибудь лекарства, например от язвы желудка, У самого начальника-то язва, мучается. Спроси у бабушки, сможет помочь? Тогда он все подмахнет. А документ с заявлением оставь, форму 9 я сама в ЖАКТе сделаю...

У бабушки оказалось лекарство от язвы. И — каковы коллизии жизни! — начальник паспортного стола наложил резолюцию «про­писать постоянно» в бывшем кабинете деда, ибо 36-е отделение милиции помещалось в доме на Поклонной.

Вскоре после приезда бабушка попросила меня перенести серый сундук в ее комнату. И занялась им. Этот сундук проделал путе­шествие с Поклонной горы, где находилась дача деда, в особняк на Ярославском проспекте, оттуда на Отрадную и затем на Рашетову. Он чудом не был конфискован вместе со всем остальным, что при­надлежало бабушке, и спасен исключительно благодаря сочув­ствию следователя, как и немногие другие вещи.

Я достал из сундука и положил на стол тяжелую рукопись. Основной текст — ровные строчки, но на левой половине каждого листа оставлены большие поля, и на них-то резким, малопонятным почерком внесены правка, вставки, дополнения.

— Вот рука Петра Александровича,— сказала бабушка.

— А сама рукопись о чем?

— О, это очень серьезно: лечение опухолей, в том числе злока­чественных.

— Рака?!

— И рака. Петр Александрович лечил рак, это известно. Из соседней комнаты вошла мама, услышав наш разговор.

— Но ведь не сохранилось никаких документов, я имею в виду историй болезни,— возразила она.

— Я — свидетель и пока еще жива: он лечил рак, определял его на ранней стадии. И добивался рассасывания опухолей!

— В таком случае откуда известно, что опухоли были злокаче­ственные? Это можно установить лишь по результатам вскрытия... У меня появилась мысль — пригласить Адель Федоровну Гаммер-ман, она сейчас профессор, заведующая кафедрой в Институте фармакологии и настоящий ученый. Интересно, что она думает сейчас о тибетской медицине?

— Она в добром здравии? Ее не тронули?

— Да. Я была на ее шестидесятилетии...

В самом деле, удивительно, что человек с немецкой фамилией, да еще знаток лекарственных трав, ездивший в приграничные районы на востоке страны, уцелел в 1937-м. Очевидно, из-за своей глухоты: тот, кто намечал очередные жертвы, пожалел следова­теля, которому пришлось бы допрашивать Адель Федоровну.