|
Чего, по вашему мнению, не хватало в работе терапевта, как вы ее себе представляли в то время? Теперь я могу понять, что произошло. Но в те времена у меня не было особенной ясности в том, чего мне не хватает. Работа не выглядела достаточно «глубокой»; были какие-то куски теории и куски практики, но им не хватало связи. Тогда совсем не принима-
ли в расчет психопатологию; не было никаких идей по поводу развития и т. д. И я решил отправиться на неделю к Польстерам, чтобы поработать вместе с ними. Но эта неделя оставила во мне то же чувство неудовлетворенности; я был разочарован. Это меня очень удивило, ибо их книга была основой систематической стороны моей подготовки. Потом я услышал о человеке, о котором прежде я никогда не слышал. Это был Изадор Фром. Мне передали, что он представляет взгляд и работу Пола Гуд-мена. А я и не слышал ни о каком Поле Гудмене! И я решил встретиться с Изадором. Мы хорошо пообщались, и он согласился, чтобы я присоединился к группе его студентов. Он проводил в Европе по шесть месяцев в году и мы встречались с ним по всей Европе. Это была учебная или терапевтическая группа? Мы занимались в основном теорией и супервизи-ей. Изадор не проводил с нами групповой терапии и не делал того, что часто понимают под словом «обучение». В самом деле, он не верил в то, что можно подготавливать психотерапевтов. Он говорил, что в том, что называется обучением психотерапевта, есть два вида работы: преподавание и личная терапия. То, как он преподавал, и то, что включалось в такое преподавание, больше походило на супервизию. Если угодно, он занимался индивидуальной терапией, но в его работе с группой не было ничего от терапии, за исключением, быть может, небольших интервенций. Я работал с Изадором до тех пор, пока он не отошел от дел в 1983 или 1984 году. У меня было много случаев продолжить наше личное общение Нью-Йорке, на его ферме в Дордони или у меня дома, но уже без нашей маленькой группы. Эта работа и время проведенное с 168 Жан-Мари Робин ним были для меня очень важным стимулом. С помощью Изадора я открыл для себя творчество Пола Гуд-мена. Такое знакомство состоялось больше двадцати лет назад, а я все никак не расстанусь с этой моделью гештальт-терапии. Для сравнения можно сказать, что я расстался с моделью Перлза времен его пребывания в Изалене где-то через шесть месяцев; с кливлендской моделью — через год. Модель Гудмена все еще является для меня откровением и новостью. Конечно, в их книге102 не сказано всего, и надо приложить нимало трудов, чтобы развить эту модель в новых направлениях. Однако, с моей точки зрения, она все еще остается стимулирующей. Каждый раз, возвращаясь к этой книге, я нахожу в ней что-то новое. — 93 —
|