|
В ходе терапевтической встречи оба ее участника могут стремиться позиционировать себя в качестве существующих a priori, индивидуализированных участников взаимодействия. Это образ действия, за которым стоят десятилетия практики. Другой образ действия может возникнуть на том фундаменте, который заложили основатели гештальт-терапии, и исходя из данного ими определения self. Self, катализатор функций нужных для того, чтобы вступить в контакт с новым и осуществлять акты творческого приспособления, включен в ситуацию. Гештальт-терапевт включен в ситуацию, и эта включенность составляет часть самой структурации поля. Он влияет на другого, и другой на него влияет. Имплицитная интенция каждого может быть проговорена на основе опыта, переживаемого каждым в своих чувствах и в своем восприятии. В таком отношении момент предконтакта, появления и/или конструирования фигуры является решающим. Действительно, он позволяет ориентироваться в том, что есть то же самое, в том, что известно, в том, что рассказывается; он также может позволить уйти от недифференцированного, которое должно индивидуализироваться всегда-и-постоянно. Как в сказке Медарда Босса, процитированной в начале этой статьи, терапевт должен добавить своего «верблюда» к данным ситуации, даже если он не подозревает о том, что из этого получится. Его интенциональ-ностью будет просто открывать условия возможного. Формы должны из этого возникнуть. 7. «Я - это я и мои обстоятельства» Интервью с Ричардом Уолстейном для British Gestalt Journal Выдержки из введения издателя Один из членов консультативного комитета журнала (чьим мнением редколлегия поинтересовалась заранее) назвал беседу с Жаном-Мари Робином «лучшим интервью из всех, когда-либо публиковавшихся в British Gestalt Journal». В роли интервьюера выступил не кто иной, как Ричард Уолстейн. Пользуясь случаем, в ходе этой беседы Робин высказывает некоторые свои новаторские идеи, касающиеся теории поля, self и «id ситуации». Он дает содержательный обзор состояния гештальт-терапии во Франции (увы, разъединенной, как и в других странах), а также рассказывает об истории своей «жизни в гештальте», ее этапах и переменах в образе мысли. То же можно сказать о большинстве из нас. Для нас большая честь опубликовать эту беседу в нашей серии интервью, и
мы благодарим Ричарда Уолстейна, бывшего члена нашей редколлегии, за то, что он провел и в основном подготовил к печати беседу с одним из наиболее оригинальных мыслителей, работающих сегодня в области гештальт-терапии. — 90 —
|