|
Было время — например, «сердитого» Реми де Гур-
мона,— когда считалось несерьезным поддаваться раз-
глагольствованиям о любви, которая понималась
лишь как проявление чувственности (Phisique de
l'amour 38). Тем самым роль полового инстинкта в жиз-
ни человека явно преувеличивалась. У истоков этой
уничижительной и извращенной психологической до-
ктрины — в конце XVIII столетия — еще Бомарше из-
рек, что «пить, не испытывая жажды, и любить бес-
престанно — только это и отличает человека от живо-
тного». Допустим, однако чего же тогда не хватает
животному, «любящему» один раз в году, чтобы оно
превратилось в существо, «любящее» на протяжении
всех четырех времен года? Если с недоверием отне-
стись ко всему, что не имеет отношения к элементар-
ным проявлениям полового инстинкта, как объяснить,
что животное, столь апатичное в любви, превратилось
в человека, проявляющего в данной сфере неуемное
рвение. Итак, нетрудно догадаться, что у человека,
415
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
в сущности, отсутствует половой инстинкт в чистом
виде и что он неизменно замешан как минимум на
воображении.
Если бы человек был лишен живой и могучей фан-
тазии, в нем не вспыхивала бы на каждом шагу сексу-
альная «любовь». Большая часть проявлений, припи-
сываемых инстинкту, не имеет к нему отношения.
В противном случае они были бы также присущи
и животным. Девять десятых того, что мы привыкли
называть сексуальным чувством, в действительности
восходит к нашему дивному дару воображения, кото-
рый отнюдь не инстинкт, а нечто прямо противопо-
ложное — созидание. В этой же связи выскажу пред-
положение, что общеизвестное различие между сексу-
альностью мужчин и женщин, обусловливающее, как
правило, большую, не осознаваемую ею самой сдер-
жанность женщины в «любви», находит соответствие
в меньшей по сравнению с мужчиной силе ее воображе-
ния. Природа, предусмотрительная и благоразумная,
позаботилась об этом, ибо, обладай женщина той же
фантазией, что и мужчина, сладострастие захлестнуло
бы мир и человеческий род, безотчетно отдавшийся
наслаждениям, исчез бы с лица земли *.
Коль скоро представление о том, что любовь —
это, в сущности, лишь половой инстинкт **, весьма
прочно внедрилось в массовое сознание, я счел целесо-
образным обнародовать кордовское письмо, чтобы
иметь возможность еще раз попытаться опровергнуть
это заблуждение.
В заключение аноним утверждает, что «любящего
можно познать по его любви, а вовсе не по предмету
любви». Вот что вкратце можно сказать в опроверже-
ние: 1. Можно ли получить непосредственное пред-
ставление о любви любящего, если это чувство, как
и любое иное,— сокровенная тайна? Выбор объекта —
вот то заметное глазу движение, которое его выдает.
— 304 —
|