|
Я не стал спорить и сказал ей: -- Брюнхильда, ты идешь так, словно хочешь, чтобы на ложе между нами лежал меч. Но мы уже стояли перед гостиницей. Я почему-то не удивился, что она тоже звалась "Northem Inn". С верхней площадки Ульрика крикнула мне: -- Слышишь, волк? В Англии волков не осталось. Иди скорей. Поднимаясь, я заметил, что обои на стенах -- во вкусе Уильяма Морриса: темно-красные, с узором из плодов и птиц. Ульрика вошла первой. Темная комнатка была низкой, как чердак. Долгожданная кровать повторялась в смутном стекле, и потускневшая полировка дерева напомнила мне о зеркале в Библии. Ульрика уже разделась. Она называла меня по имени: "Хавьер". Я почувствовал, что снег повалил гуще. Вещи и зеркала исчезли. Меч не разделял нас. Время текло, как песок. Век за веком длилась во тьме любовь, и образ Ульрики в первый и последний раз был моим. Хорхе Луис Борхес НОЧЬ И ЕЕ ПРИЧУДЫ Noxetsolitudoplenaesuntdiabolo(Ночь и уединение полны злых духов). Отцы Церкви По ночам моя комната кишит чертями. -- Ах, -- прошептал я, обращаясь к ночи, -- земля -- благоухающий цветок, пестиком и тычинками коему служат луна и звезды! Глаза мои смыкались от усталости, я затворил окошко, и на нем появился крест Голгофы -- черный в желтом сиянии стекол. x x x Мало того, что в полночь -- в час, предоставленный драконам и чертям, -- гном высасывает масло из моего светильника! Мало того, что кормилица под заунывное пение убаюкивает мертворожденного младенца, уложив его в шлем моего родителя. Мало того, что слышно, как скелет замурованного ландскнехта стукается о стенку лбом, локтями и коленями. Мало того, что мой прадед выступает во весь рост из своей трухлявой рамы и окунает латную рукавицу в кропильницу со святой водой. А тут еще Скарбо вонзается зубами мне в шею и, думая залечить кровоточащую рану, запускает в нее свой железный палец, докрасна раска- ленный в очаге. XXI. СКАРБО Господи, Боже мой, подай мне в мой смертный час молитву священнослужителя, полотняный саван, еловый гроб и сухую землю! — 47 —
|