Этнопсихология

У славян господствовала территориальная община. Исключе­ния обычно предполагали сохранение неславянских традиций у ас­симилированного населения. У германцев такого единообразия нет, но различия в социальной организации также могут связы­ваться с заимствованиями в ходе переселений. Ближе всех к славя­нам находились франки. Как и у славян, у них не было глубоких ге­неалогий, и им не придавалось большого значения. Лишь на пер­вых порах после завоеваний франки пользовались преимуществами по сравнению с римлянами. С созданием же империи Карла Вели­кого племя и вовсе было оттеснено от ключевых должностей в ап­парате власти. Уже «Салическая правда» при Меровингах выделяет этнически безликую, но привилегированную корпорацию антру-стионов, защищенных самым высоким вергельдом (штрафам за убийство) - 1800 солидов и вместе с тем лишенных права возбуж­дать тяжбы друг против друга. Как заметил Валентин Иванов, от­рывающаяся от общества власть более всего боится именно своего народа, а потому стремится опереться на иноплеменников.

Византийские авторы VI в. многого не могли понять в быте славян. Славянская демократия казалась им неуправляемой стихи­ей. И тут же приходилось удивляться, как скоро славяне овладевали военным искусством греков и одерживали победы в сражениях с многотысячными отрядами. Можно указать и на еще одну особен­ность: завоевав практически весь Балканский полуостров, славяне нигде не устанавливают господства над завоеванными и даже ра­бов, по истечении определенного срока, либо отпускают на свобо­ду, либо оставляют у себя в качестве равноправных членов общины. У славян, следовательно, была организация, обеспечивавшая успех на полях сражений с лучшим войском тогдашнего мира, но не спо­собная стать внешней, господствующей властью по отношению к завоеванным территориям. Что же это за организация?

В некоторых художественных произведениях народное собра­ние изображается дикой полупьяной массой. Представление это глубоко ошибочно и питается оно мнением, будто «порядок» прив­носит только внешняя власть. В действительности в общине под­держивался строгий «порядок» так как к общим делам были при­влечены все ее члены, причем каждому было определено его ме­сто. Круг лиц, которым разрешалось выступать на собрании, был невелик. Обычно таким правом пользовались жрец, песнотворец -хранитель памяти племени, а также должностное лицо, осуществ­лявшее суд и следившее за сохранением обычая. Кто-то из старей­шин обычно вел собрание, и только через него можно было про­сить слова рядовому соплеменнику. Глашатай в таких случаях обра­щался к собранию, которое и решало: давать или не давать слово.