|
Степень громкости звуков варьирует в зависимости от обстоятельств. Каждый из нас говорит громче собеседнику, сидящему за столом напротив, нежели соседу по столу, еще громче, если мы хотим, чтобы нас услышали все присутствующие за длинным столом, и громче всего на улице, когда звуки нашей речи должны быть восприняты адресатом, преодолев границы нормальной слышимости. При определенных обстоятельствах, и особенно в местах скопления большого количества народа, говорящий, неспособный соизмерять с ситуацией данный регистр интенсивности звуков, становится в тягость то собеседнику, то лицам, не принимающим участия в разговоре. Обременителен человек, слишком громко говорящий за соседним столом в гостинице или в дальнем купе того же вагона, обременителен и тот, кто говорит слишком тихо издали. Все эти факты психологически объясняют интереснейшие результаты упоминавшегося ранее исследования Морманна, до некоторой степени проливающего свет на сущность странного явления, хотя бы раз замеченного каждым из нас, когда определенно чувствуешь, что к тебе обращаются, и не можешь понять, почему же, собственно, это происходит. Но, пожалуй, хватит об этом. В заключение повторю тезис, выдвинутый в начале этой главы: существуют различные естественные вспомогательные средства, привлекающие внимание собеседника жестом или голосом и заставляющие его прислушаться. Воспринимаемые зрением повороты к адресату преобладают среди зрячих там, где позволяют обстоятельства. Что касается потенциала акустических явлений, то об их функциях и сфере применения мы еще не имеем ясного представления. В крайнем случае можно прибегнуть к общеупотребительным неоформленным способам обращения (pst! he! halloh!) и оформленным назывным словам, среди которых не последнее место занимают имена собственные. Таким образом, не наблюдается недостатка в удобных для пользования чувственно воспринимаемых ориентирах, необходимых для конституирования языкового вида указания, называемого istic–дейксисом. Однако мне кажется не исторически случайным, а психологически закономерным, что istic–дейксис или вообще не встречается (по крайней мере в индоевропейских языках), или в известных случаях — представляет собой, по–видимому, относительно позднее и никак резко не ограниченное явление. Естественные вспомогательные средства либо достаточно сложны, как акустические, либо слишком близки средствам der–дейксиса. как оптические. Особенно важно то, что слово du 'ты' использует те же средства и не оставляет istic–дейксису подлинных возможностей развития. — 81 —
|