|
И наивный партнер по речи заучил это и понимает эти слова таким же образом. Нет проблем! Так что же здесь особенного? Настораживается лишь логик, ибо такой способ употребления этих слов является действительным или кажущимся препятствием на пути его рассуждений; так уж логик устроен, что в мире то и дело случается нечто, что непременно становится ему поперек дороги. Но мы надеемся рассеять его сомнения, идя окружным путем через нашу идею координат: ведь при «установлении» системы координат, как известно логику, дело всегда принимает совсем особый оборот. В нашем случае следует просто примириться с некоторой системой координат «субъективной ориентации», во власти которой находятся и будут находиться все участники общения. Каждый из них хорошо ориентируется в своей системе координат и понимает поведение другого. Если я предстану перед строем гимнастов лицом к лицу в качестве тренера, то я буду выбирать команды «вперед, назад, направо, налево» согласно установленным правилам — в соответствии не со своей, а с чужой системой ориентации. И этот перевод столь прост психологически, что любой фельдфебель легко им овладевает. Несомненен тот факт, что это удается, причем удается без каких–либо мыслительных ухищрений. И никакая логика не способна здесь что–либо изменить; если она правильно понимает свое истинное предназначение, то она не станет даже предпринимать таких попыток. Посмотрим же сперва, что говорили об указательных словах хорошие логики, а затем обратимся к лингвистическим данным. 1. Логика и логистика о семантике указательных слов Примечательно, насколько близки друг другу по основным положениям логика античных грамматистов и современная логистика в том, что касается указательных слов. Первая настаивала на том, что дейктические слова в отличие от слов назывных не передают poiotes качественной определенности, — а вторая оспаривает мнение, по которому они суть столь же просто определяемые понятийные знаки, как и другие слова. Это совершенно правильно, и эти два тезиса внутренне взаимосвязаны. «Понятийный знак», употребимый в межличностном общении, должен обладать тем свойством, что в устах всех и каждого он используется для обозначения одного и того же предмета, а это (если пока отвлечься от собственных имен) имеет место лишь тогда, когда слово затрагивает качественную определенность предмета, то есть когда оно прилагается и употребляется применительно к предмету, который имеет определенные свойства и при этом не меняет их существенным образом в зависимости от конкретного случая употребления слова. Ни для каких указательных слов это условие не выполняется и не может выполняться. Ведь сказать я может всякий, и всякий, кто это говорит, указывает на иной предмет — не на тот, на который указали бы другие. Если бы мы захотели перевести межличностную многозначность этого единого слова я в однозначность, требуемую логиками от языковых символов, то нам бы понадобилось столько собственных имен, сколько имеется говорящих. И в принципе точно также обстоит дело с любым другим указательным словом. — 84 —
|