Сознание как парадокс

Но вот Г Башляр анализирует научные знания и приходит к любо­пытному выводу; «Обычно стремятся определить исходное состояние явления и в соответствии с ним предсказать его последующее состоя­ние с возможно большей точностью. Ибо, чем точнее будет описано явление, тем более убедительным — доказательство. Однако у этой точности есть очевидный предел... Мы будем гораздо более догматич­ны в предсказании того, чем ожидаемое явление не будет. И здесь мы приближаемся к абсолюту, к тому, что окончательно определено». Баш­ляр приводит примеры из химии, физики и даже из практики страховой компании. Последняя никогда не сможет точно предсказать, сколько лет проживёт её клиент, но она абсолютно уверена, что его жизнь не

' Лурия А. Р. Язык и сознание. Ростов-на-Дону, 1998, с. 188-189.

484

продлится более тысячи лет. Подлинный детерминизм, по Башляру, тя­готеет к негативным оценкам. «Единство смысла, — пишет он, — дос­тигается за счёт отрицания» '. Если принять точку зрения Башляра (и психологики), то получается, что смысл выбранным научным теориям даёт отвержение других теорий. К. Поппер также видит главный смысл в науке в процессе отвержения: «Не зря же мы называем законы приро­ды «законами»: чем больше они запрещают, тем больше они говорят» 2.

Вернёмся к нашим рассуждениям. Итак, приписывание смысла слову «Наполеон» означает позитивный выбор не противоречаще друг другу частных значений, т. е. значений с одной предметной отнесённостью, соединяемых в общее понятие как части целого, как вид и род и т. д.: «пейзаж за окном: солнце, дома, люди и пр.» или «Наполеон — человек: муж, отец и пр.»). Эти частные значения соединяются в логи­ческую конъюнкцию. Но при этом происходит одновременное отверже­ние значений с другой предметной отнесённостью. Тогда расшифрован­ным осмысленным высказыванием является оборот типа:

{смысл слова «Наполеон»}= человек (полководец + узник +-...), а не коньяк, я не собачка, а не пасьянс...

Над позитивным значением продолжается дальнейшая сознатель­ная деятельность, трансформирующая это значение по закону Ланге, т. е. сужающая его (например, Наполеон — не просто человек, а полково­дец, но не узник). Пока ситуация не изменится, негативно выбранные (отвергнутые) значения уходят в базовое содержание сознания и в после­дующем, по законам последействия, устойчиво не осознаются. Логика этого понятна: если во время застолья кто-либо попросит налить рюмку «Наполеона», то эта просьба не должна наводить на размышление, сто­ит ли отрезать просящему кусочек книги Тарле или передавать ему часть кодекса Наполеона. Если прочитать в монографии, посвящённом симфонической музыке, слово «труба», то скорее всего негативно бу­дут выбраны такие значения этого слова, как «трубка», «водосточная труба» и т. д. И в последующем в этой же монографии обычно не сле­дует возвращаться к отвергнутым ранее значениям. Ведь если человек в своём сознании приписал тексту смысл, то при предъявлении следу­ющего текста он должен — по законам отождествления — пытаться приписать новому тексту смысл старого. Примем за постулат; тексты могут соединяться в непротиворечивую конъюнкцию, только если от­вергнутые значения одного текста не входят в позитивное значение другого.