Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики

Почти в то же время грузинский психолог Дмитрий Нико­лаевич Узнадзе, также получивший блестящее европейское образование, предложил свое понимание субъекта, оставшееся скрытым почти полвека в тайниках грузинских (не переведен­ных на русский язык) изданий.

Рукопись С. Л. Рубинштейна удалось издать лишь через тринадцать лет после его смерти — в 1973 г. И в том же году его ученица вышла на защиту докторской диссертации по про­блеме субъекта и опубликовала книгу, в заглавии которой бы­ло это запретное слово. В этот же период вышли в свет книги молодых талантливых философов О. Г. Дробницкого, который показал роль этой категории в этике, и В. А. Лекторского, рас­крывшего ее гносеологическое значение.

Советская идеология, а вслед за ней и философия, долгие годы накладывали табу на субъекта, даже там, где речь шла о Деятельности. Знаменитое ленинской учение о материи не пред­полагало человека, а познание, деятельность, психика рассмат­ривались как самостоятельные абстракции, «бесчеловечные» сущности. Даже в психологии деятельность вытеснила своего субъекта и осуществила сама себя через никому не принадле­жащую цель, мотив и результат. Постепенно она превратилась в способ объяснения и личности, и психики, и сознания.

Лишь в шестидесятых годах в период «оттепели* появи­лось первое упоминание субъекта, но скорее лишь для обо­значения того лица, которому принадлежит деятельность, общение, познание, или для дифференциации этих разных его качеств (Б. Г. Ананьев). Только в семидесятых годах на­чалось раскрытие его не обозначительно-указателъного, а

58 К А Абулъханова

проблемного значения в труде Рубинштейна и плеяды моло­дых философов.

С. Л. Рубинштейн разработал философскую концепцию че­ловека как субъекта, интегрируя классические и современные философские взгляды, он предложил новый вариант онтологии я философской антропологии. Он осмелился показать, что мо­лодой Маркс в своих «Ранних рукописях», которые, также как вся философская антропология были под запретом официаль­ной советской философии, разрабатывал проблему человека, а не только «производительных сил». В обществе, где уничто­жались не только понятия личности и человека, но и уничто­жались физически, социально, духовно и сами люди, актуали­зация философских категорий человека и субъекта были ми­ровоззренческим и личностным протестом против теории и практики тоталитаризма. Классическое понимание субъекта как имманентной активности Рубинштейн дополнил определе­ниями его самодетерминации, саморазвития, самосовершенст­вования, что явилось для российского сознания альтернативой сведения человека, личности к объекту манипулирования и подчинения. Она — эта актуализация — по своему мировоз­зренческому смыслу была подобна появлению философии эк-зистенционализма, актуализировавшей факт существования человека в момент, когда человечество было подведено к грани его уничтожения фашизмом и стала очевидна не только сущ­ность человека, но и само существование, бытие.