Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики

Человек перед лицом жизни и смерти____________________________,_____53_

сялн утешения. Особенно обескураживают и усиливают страда­ния слова, обычно произносимые в поддержку «Что же делать, ничего не поделаешь». Они усиливают горечь переживаний не­поправимости, необратимости случившегося. В скорбных ситуа­циях человек страстно, хотя, как правило, неосознанно хочет понять или найти смысл своей собственной дальнейшей жизни, смысл случившейся трагедии. Хорошо, если у матери, потеряв­шей сына, или дочь, есть еще дети: она должна жить ради них. А если у одинокой матери война отняла едиаственного сына? Может ли пожилой супруг понять потерю своей жены, с кото­рой он прожил долгую счастливую жизнь, иначе, чем ужасный удар судьбы, делающий бесмысленным и ненужным его собст­венное существование? В работах многих философов, писателей, публицистов говорится, что человек должен и может «поднять­ся над своим горем». Но как это сделать? Какая психологиче­ская реальность стоит за этой метафорой? Применительно к указанному типу жизненой трагедии способ выстоять перед го­рем — это осмыслить свою жизнь как продолжение жизни до­рогого человека в форме не только образов и чувств, но и сохра­няющихся ощущений от его прикосновений, чувств, возникав­ших в его присутствии. Мысленные беседы с ним, рассказы о своих неудачах, обидах и успехах упрочивают переживание не­прерывающейся связи с ним. Описание разных форм моего об­щения со страдающими людьми дополнит представления о воз­можной помощи им. Вот несколько историй.

С детства в небольшой круг моих подружек входила одна милая, хорошо воспитанная девочка — назову ее Мартой — единственная дочь в семье. Шли годы, отец ее умер, не стало и родственников, а у дочери обнаружилось заболевание сердца. Она училась, работала, но состояние ее сердца ухудшалось. И вот, не достигнув 50-ти лет, Марта, помучившись несколько Дней, умерла. О горе матери трудно говорить. Она даже не хо­тела слышать слово сочувствия. Но я все-таки подошла и ска­зала: «Для Марты ведь было счастьем, что в последние дни *изни к ней прикасались не равнодушные, а любящие руки и °на видела нежные, ласковые ваши глаза. Как было бы ужас-а°) если бы вы ушли первой». И мать ответила «Да, в этом есть некоторое утешение». В другой раз она сама подошла ко мне и сказала, что очень хочет поскорее умереть. Но я тотчас возразила: «Вы мать — ваш долг все вытерпеть. И вы должны ™Речь себя, без вас некому будет ухаживать за ее могилкой». ** после этого я неоднократно видела, как старая женщина