Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики

52____________________________________________________Л И Анцыферова

прием социального сравнения значительно облегчает его инди­видуальные переживания. Но бывает и так, что осознав всю полноту своей невозвратной потери, человек впадает в состоя­ние депрессии и, чтобы избавиться от своих мук, принимает решение добровольно уйти из жизни.

Какими же обстоятельствами определяются особенности по­ведения и переживаний людей перед лицом смерти близких? Таких обстоятельств много, но наблюдения и изучение материа­лов под углом зрения этой темы убеждает в том, что отношения к смерти верующих качественно отличаются от позиций людей, не обретших веру в Бога. Первые уверены, что человек умирает только телесно, но его душа — бесмертна и ей уготована встреча с душами тех людей, которые раньше покинули этот мир. Ве­рующие, конечно, горюют, что не смогут прожить до конца свою земную жизнь рядом с дорогим человеком, но не впадают в отчаяние из-за временной разлуки. И такую позицию зани­мают ведущие активную общественную жизнь крупные госу­дарственные деятели, известные ученые, молодые люди.

Недавно в одной из газет [6] было опубликовано интервью с широко известным не только в нашей стране, но и за рубежом 35-летним президентом Калмыкии Кирсаном Илюмжановым. На вопрос корреспондентки «Что такое, по-вашему, быть фа­талистом?» президент ответил: «Я верю в Бога и судьбу. Спо­койно отношусь к потере людей, когда они уходят из жизни, это означает, что мы встретимся на том свете» [6, с. 10]. Я много раз была свидетельницей того, как люди в самые тяже­лые минуты руководствовались принципом «все в воле Божьей», «Бог его(ее) дал, Бог и взял». В моей памяти живет воспоми­нание об одном вечере, проведенном в доме широко известного в своей области ученого X., с которым меня связывали друже­ские отношения. По праздникам он собирал близких ему лю­дей. И вот на одном из таких вечеров кто-то ненароком упо­мянул о гибели от рака старшего сына хозяина дома. Я оцепе­нела, ожидая взрыва отчаяния бедного отца. Но X., отрешен­но глядя перед собой, только сказал: «Ведь Бог его мне дал, Бог его и взял». Передо мной оказался глубоко верующий че­ловек. Религия запрещает впадать в грех уныния, отчаяния и тем самым помогает человеку собрать все свои душевные силы в горькие минуты жизни. А что же делать, как помочь стра­дающему человеку, если ему чужда религия? Распространен­ные слова утешения, такие как «все люди смертны», или «но ведь и у вас такая же судьба» никогда еще и никому не прино-