Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

Последовала блестящая серия работ, выполненных учени­ками Кюльпе: Майером и Ортом по ассоциации (1901), Марбс по суждению, Ортом по чувству (1903), Уоттом по мышлению (1905), Ахом по действию и мышлению (1905). В каждой из :этйх работ утверждалось, что так называемая классическая

27

интроспекция Не соответствует ни одной из названных проблем. Майер и Орт описали цепочку ассоциированных образов в про­цессе мышления, но не обнаружили в интроспекции никаких указаний на то, как мысль направляется к своей цели [50]. Марбе нашел, что если суждения можно легко выражать в тер­минах образов, то интроспекция не дает ни малейшего намека на то, как и почему они сформированы .[49]. В исследованиях Орта чувство «сопротивлялось» интроспективному анализу, так что ему пришлось изобрести не вполне ясный термин созна­тельное отношение, чтобы описать эмоциональную (affective) жизнь. У его испытуемых чувства, конечно, не проявлялись в виде ощущений или образов. Уотт и Ах независимо друг от друга пришли к взаимно согласующимся-результатам. Уотт, да­бы сделать интроспекцию эффективнее, изобрел прием дробле­ния (fractionation): on разделял психологическое событие' (event) на несколько следующих один за другим периодов и исследовал каждый из них в отдельности, тем самым добивался редукции памяти и заключений (inference), которые включа­лись в интроспективный отчет. И все же сущность мышления оставалась для него неуловимой, пока он не понял, наконец, что целенаправленность мышления задается задачей или ин­струкцией (он называл это задачей — Aufgabe), которую испы­туемый принял до того, как начался процесс его мышления [92]. Ах развил понятие детерминирующей тенденции как ве­дущего бессознательного принципа, который направляет со­знательные процессы по заранее заданному руслу в направле­нии решения задачи. Оп же разработал процедуру дробления с хроноскопическим контролем и дал формулировку метода — систематическая экспериментальная интроспекция. И детерми­нирующая тенденция, сама по себе неосознаваемая, и созна­тельные процессы, ею направляемые, оказались для испыту­емых Аха непредставимыми в терминах классической интро­спекции, т. е. на языке ощущений и образов. Для этих смут­ных, ускользающих содержаний сознания Аху пришлось ввес­ти термин сознаваемость, а его испытуемые научились описы­вать свое сознание в терминах ненаглядных переживаний со­знания (unanschauliche Bewufitheiten — нем.) [1].