Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

Никогда не было полностью правильным утверждение, что> интроспекция — это фотография и что она разрабатывалась, без помощи предположений и значений. Обратимся к типич-

26

ным интроспективным исследованиям Титчепера [16; 25; 28; 31; 58; 59; 64]. Налицо чересчур очень большая зависимость от ретроспекции. Порой требовалось 20 минут на то, чтобы опи­сать продолжавшееся 1,5 секунды состояние сознания, и в те­чение этого времени испытуемый ломал голову, силясь вспом­нить, что же на самом деле случилось более чем за 1000 се­кунд до этого, опираясь, естественно, на предположения. На йелъ-ской встрече АРА в 1913 г. J. W. Baird с большим энтузиазмом подготовил публичную демонстрацию интроспекции в исполне­нии обученного (trained) испытуемого, но представление не по­лучилось впечатляющим. Интроспекция со сведенным к мини­муму количеством предложений и значений вылилась в зануд­ное перечисление сенсорных элементов, которые, как считалось, не обладали почти никакой функциональной ценностью для ор­ганизма и потому не представляли интереса, особенно для аме­риканских ученых.

Классическая интроспекция, как мне кажется, утратила свой блеск после смерти Титченера в 1927 г., поскольку продемон­стрировала функциональную бесполезность, казалась скучной и к тому же была недостоверной. Самому духу лабораторных исследований присущ описательный подход, так что то, что по­лучено в одной лаборатории, невозможно проверить в другой: невозможно удостовериться в истинности интроспективных от­четов о состояниях сознания, сопровождающих действие, чув­ство, выбор и суждение. Поэтому не приходится удивляться, что Кюльпе, Уотсон и Вертгеймер, все в течение одного десятиле­тия (1904—1913) энергично выступили против оков этого идеа-. диетического, но жесткого педантизма.

Описание неощутимого

То, что получило название систематической эксперименталь­ной интроспекции, развивалось в Бюрцбурге в 1901—1905 гг. под руководством Кюльпе [8. Р. 101—410, 433—435]. Кюльпе, испытавший, подобно Титченеру, влияние позитивизма Маха, переехал из Лейпцига в Вюрцбург с убеждением, что экспери­ментальная психология должна изучать также и мышление. Новая экспериментальная психология умела обращаться с ощу­щением, восприятием и реакцией, а Эббингауз в 1885 г. доба­вил к этому списку память. Вундт сказал, что мысль не может быть изучена экспериментально. Однако позитивист Кюльпе был уверен, что ему надо лишь найти испытуемых, готовых мыс­лить в контролируемых условиях, а затем получить у них инт­роспективный отчет о мыслительных процессах.