Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории

На каждом данном этапе своего развития человек, его цели и мотивы выступают как результат всей предшествующей деятель­ности, в которой он формируется, и вместе с тем эту деятельность осуществляет именно он, т. е. ее субъект и причина. Разрабаты­вая всю эту систему идей, Рубинштейн преодолевает телеологизм и психологизм, широко распространенные в психологической на­уке.

228

Деятельность в строгом смысле слова присуща только чело­веку (но не животному). Отношение людей к условиям жизни — принципиально иное, чем у животных, поскольку эти условия не даны человеку природой в готовом виде. В ходе всей своей истории человек сам создает их своей деятельностью, изменя­ющей природу и общество. По К.Марксу, изменяя внешнюю при­роду, человек «в то же время изменяет свою собственную при­роду» [126, т. 23, с. 188]. Иначе говоря, изначально практичес­кая деятельность, производящая материальные продукты, всегда есть целенаправленное воздействие, изменение, преобра­зование людьми окружающей действительности в ходе взаимо­действия субъекта с материальным объектом. Раскрывая эту пре­образующую роль практической деятельности субъекта, Рубин­штейн тем самым продолжает выявлять принципиальное различие между марксовой и гегелевской, идеалистической, трактовками деятельности.

В своей статье 1934 г. Рубинштейн убедительно показывает, что ограниченность гегелевской трактовки деятельности прояв­ляется прежде всего в известной философской категории «сня­тие» (Aufheben). Для Гегеля «снятие» — это чисто идеальная операция: переход от низшей формы развития к высшей соеди­няется с диалектическим пониманием этой низшей формы как «неистинной», несовершенной, низшей. Но, отмечает Рубинш­тейн, и после этого «снятия» низшая форма, над которой теперь надстраивается высшая, остается в полной неприкосновеннос­ти, тем, чем она была. «В процессе развития, в том числе и пси­хологического, возникновение новых высших форм связано не с осознанием неистинности, несовершенства низших форм, а с их реальной перестройкой. Развитие человека, таким обра­зом, — это не процесс надстройки над природой общественного бытия человека, это процесс «становления природы человеком» [174, c. 12].

Например, в ходе антропогенеза и истории человек и его пси­хика развиваются не путем надстройки высших, человеческих потребностей и чувств над низшими, животными инстинктами, а путем перестройки последних и вовлечения всей психики в процесс совместной деятельности, вообще в процесс историчес­кого развития. Любое прогрессивное развитие есть преобразо­вание низшего по мере возникновения высшего, а не надстраи­вание второго над первым. Такую трактовку развития, в част­ности снятия как одной из его характеристик, Рубинштейн