|
158
и автоматически не приводит к желаемому результату. Обучение работе с моделями само по себе искусство.
§ 2. Живое слово-понятие
Очевидно, что для обучения в целом и для развития мышления в частности важнейшую роль играет понятие. Однако история философии и науки свидетельствует о том, что само понятие о понятии многолико. Оно рассматривалось как определенность, конечное определение, догма, окостенелость, итог познания; как живое противоречие по форме и содержанию; как процесс, акт самого мышления, вне которого оно ничто; как действие и деятельность, которые противоположны ощущению; как средство, орудие мышления и, разумеется, как важнейшее средство учебной деятельности. Все названные и неназванные лики понятия встречаются в образовании, где понятие выступает как цель, средство и результат обучения. Каждая система обучения идет к достижению этой цели своими путями, выбирает свою проекцию понятия из учения или учений о понятиях. Важной задачей развивающего обучения, согласно Давыдову, является формирование научных теоретических понятий, в основе которых лежат абстракции и обобщения содержательного типа. В. В. Давыдов соглашался с определением понятия, данным М. М. Розенталем: «Сущность вещей раскрывается путем обобщения. Понятие — это результат обобщения массы единичных явлений, оно есть существенно общее, вскрываемое мышлением в отдельных вещах, явлениях». Содержанием теоретического понятия является развитие предмета, — пишет Давыдов и здесь же указывает на важнейшую черту такого понятия: «Понятия становятся орудиями познания изменяющейся действительности» (Розенталь М. М.). Далее приводится аналогичная мысль Э. В. Ильенкова: «Понятие выступает... как орудие мыслительной деятельности, средство размышления, способ объяснения...» (см.: Давыдов В. В., 2000. С. 361—362). К сожалению, сам Давыдов, соглашаясь с этим, не развивал важнейшее положение об орудийности понятия. Хотя за ним он видел скрытое особое предметное, в том числе и орудийное, действие, ведущее к формированию понятия. Выявление подобных действий, лежащих за понятием, не просто и представляет особую задачу.
Среди многих ипостасей понятия к теоретическому понятию ближе всего подходит трактовка его как действия. Именно этим оно отличается, по мнению Давыдова, от эмпирического знания
159
и, соответственно, от эмпирического понятия, средством фиксации которого является слово-термин. «Теоретическое знание прежде всего выражается в способах умственной деятельности, а затем уже в различных символо-знаковых системах, в частности средствами искусственного и естественного языка (теоретическое понятие уже может существовать как способ выведения единичного из всеобщего, но еще не имеет терминологического оформления)» (там же. С. 367). Оставим в стороне единичное и всеобщее. Важно, что есть «теоретический» способ, вербально или терминологически не оформленный. Строго говоря, это до-понятийное, до-теоретическое знание, которое может никогда и не получить терминологического оформления или, получив его, потом утратить, «забыть», что рано или поздно происходит с усвоенными когда-то знаниями, определениями понятий. Это было показано П. И. Зинченко (1939) в специальной работе о забывании и воспроизведении школьных знаний. Забывание определений не мешало сохранению знания и способов его использования. При этом знания не теряли своей «теоретичности», точнее — смысла; хотя определения забылись, понимание осталось. Такое понимание можно назвать пост-теоретическим знанием. Видимо, не случайно Давыдов выбрал слово «оформление». Это означает, что на действие как бы «одевается» новая внешняя терминологическая форма, а оно само становится внутренней формой терминированного слова-понятия. Когда действие становится внутренней формой, понятие превращается в пустую абстракцию. Учитывая вышеизложенное, термину «теоретическое понятие» может соответствовать термин «живое понятие». Давыдов категорически возражает против того, когда вначале называется термин-понятие, которому потом дается вербальное определение.
— 125 —
|