|
деятельности положено лишь начало, и оно по необходимости отвлекается от некоторых психологических реалий. А когда перестали отвлекаться от таких реалий, то вдруг оказалось, что собственно психологическое содержание (момент, компонент) деятельности представляет собой проблему, имеющую разные варианты решения даже у создателей и сторонников одной научной школы. Причина этого состоит в том, что психологическое содержание деятельности не извлекалось из нее, а вводилось в нее искусственно. Например, к деятельности добавлялись мотивы (А. Н. Леонтьев), потребности (В. В. Давыдов) и таким образом ее «психологизировали». П. Я. Гальперин добавлял к деятельности мышление и получал осмысленную деятельность; С. Л. Рубинштейн добавлял сознание и получал сознательную деятельность или единство сознания и деятельности. Г. П. Щедровицкий, добавив мысль и мышление, получил мыследеятельность. Как это ни печально, но представителям психологической теории деятельности нужно согласиться с пессимистическим заключением Г. П. Щедровицкого: «...сами выражения «деятельность», «действие», если оставить в стороне определение их через схемы воспроизводства, выступают как выражения сильных идеализаций, чрезмерных редукций и упрощений, которым в реальной жизни могут соответствовать только крайне редкие искусственно созданные и экзотические случаи» (1995. С. 297). Относительно деятельности автор прав, а что касается действия, то такое заключение принципиально неверно. Стратегия изучения действия была совершенно иной. Его когнитивные, оценочные, рефлексивные, мотивационно-потребностные и аффективные компоненты выявлялись в нем самом, извлекались из него, а не вводились извне. Это общеизвестно! Категория деятельности была, действительно, упрощена и рационализирована в диалектическом материализме, потому она и стала объяснительным принципом всей психики в психологической теории деятельности. Именно в таком рационализированном виде принял ее и Г. П. Щедровицкий, с чем связан его «проектировочный» пафос. На самом деле исследование деятельности вовсе не проще, чем исследование мышления. На это обращал внимание П. А. Флоренский: «...деятельность по самому существу ее для рационализма непостижима, ибо деятельность есть творчество, т. е. прибавление к данности того, что еще не есть данность, и, следовательно, «преодоление закона тождества» (1990а. С. 80). Сам Г. П. Щедровицкий не от хорошей жизни ввел — 115 —
|