|
Как бы ни рассматривать мышление, в качестве функционально органа-новообразования или функциональной системы-новообразования, главное состоит в том, что такие органы или системы представляют собой деятельности и действия. Последние не могут осуществляться в безвоздушном пространстве и без соответствующего «духовного оборудования». Для их изучения рассмотренная пентада Бурке может считаться избыточной, а может — и недостаточной, поскольку учет всех обстоятельств возникновения и развития опосредствованного и опосредствующего действия невозможен. Определим минимально необходимые условия для возникновения такого действия. Во-первых, должна быть интерпсихическая ситуация, ситуация взаимодействия ребенка и взрослого, ситуация «совокупной деятельности» (термин Д. Б. Эльконина). Во-вторых, эта деятельность должна включать предметы и соответствующие орудия-средства. Это обеспечивает человеческую среду развития, в строгом смысле развития еще не деятельности, а преддеятельности. Последняя (помимо ее непосредственного предмета) оказывается троякоопосредствованной: взрослым — персональным медиатором, знаком (в широком смысле — семиотическим медиатором) и орудием (техническим медиатором). Эта «святая троица» составляет фундамент исходной генетической единицы развития любого опосредствованного действия, будь оно внешним или внутренним, предметным или умственным. Независимо от формы такое действие будет обладать модусом предметности и идеальности одновременно (см.: Зинченко В. П., Мещеряков Б. Г., 2000). Обратим внимание на то, что эта же «святая троица» составляет и фундамент учебного действия, что вполне естественно. Каковы бы ни были взаимоотношения между обучением и развитием, но они строятся на одном фундаменте. Надеемся, читатель понимает разницу между фундаментом, на котором строится тот или иной акт-событие, будь то событие знания, понимания, развития, мысли, и самим актом. Последний должен еще быть раскрыт и специфицирован... Впоследствии на этом же фундаменте возникают разнообразные формы совместной, коллективно-распределенной и индивидуальной деятельности. Последняя и по происхождению, и по существу продолжает нести на себе следы диалога, понимаемого в самом широком смысле этого слова. Рассмотрение мышления как деятельности и действия будет неполным без освещения проблематики мыследеятельности, которая на протяжении многих лет развивалась Г. П. Щедровицким и развивается П. Г. Щедровицким. Для этого сделаем шаг назад к психологической теории деятельности. Один из ее создателей — А. Н. Леонтьев — прекрасно понимал, что психологическому исследованию — 114 —
|