Психология отношения к природе

Ряд исследователей считает, что коммуникативная вокализация высших приматов (шимпанзе) представляет собой не основу для развития речевой деятельности человека, а систему, развившуюся параллельно ей. «Данные об антропоидах... дают нам основание для предположения о том, что человеческая речь даже в ее самых про­стых и примитивных формах и человеческий язык возникли и раз­вились как принципиально новые явления, несводимые даже ретроспективно к бедной звуками и смыслом коммуникативной во­кализации животных, в том числе и человекообразных обезьян» (Алексеев, 1984, с. 194).

Существует основополагающее различие между врожденными поведенческими стереотипами выражения, свойственными жи-

вотным, и человеческим языком как средством коммуникации, приобретенным в процессе научения в онтогенезе и являющимся материализацией социального опыта. Фонетический строй, грам­матические и синтаксические категории, лексическая безгранич­ность принципиально отличают язык человека от любой врожденной системы коммуникации, какой бы сложной она ни казалась на первый взгляд и как бы ни была она организована по существу.

Звуковые сигналы животных в значительной степени могут быть понятны человеку. Мы легко различаем, когда собака лает злоб­но, а когда лениво или жалобно скулит. (Точно также собака от­лично понимает, когда мы с ней ласково разговариваем, а когда сердимся, даже если нас и не видит.)

Особое значение звуковая коммуникация имеет при установ­лении контактов с такими птицами, как попугаи, единственны­ми существами, с которыми человек вообще способен «поговорить» на своем родном языке.

Издавна человек пытается влиять на поведение животных, имитируя их собственные звуковые сигналы как своим голосом, так и с помощью специальных приспособлений (манков). Доста­точно вспомнить охоту на волков, когда разбежавшиеся волчата созываются к логову «голосом родителей», или охоту на уток с помощью различных утиных манков.

4.4. обучение обезьян использованию человеческой системы коммуникации

Исследования показали, что антропоиды (человекообразные обезьяны) способны формировать в деятельности понятийные структуры, категориально воспринимать соответствующие пред­меты и при этом практически реализовывать их значение. Однако, хотя живущие в естественных условиях антропоиды и используют в достаточно широких масштабах средства коммуникации, они не образуют наименования для вещей и классов объектов. Ф.Клике констатирует, что «в истории психологии не было недостатка в опытах, задачей которых являлась попытка определить, насколь­ко далеко они могут пойти в образовании и использовании звуко­вых форм для обозначения предметов при систематическом обучении» (1993, с. 99).