|
Даосизм приподымает нас над миром, в самой обыденной жизни заставляя постичь хрупкую и возвышенную, божественную гармонию момента и довериться ей, забывая обо всем остальном. Творчество Весов заставляет человека выйти за рамки обыденности, нередко путем покидания её — отчего китайские мудрецы предпочитали службе уединенную жизнь на природе. "Только те, кто безучастны к делам обыкновенных людей, могут заниматься делами, к которым безучастны обыкновенные люди",— говорит китайский литератор 17 века Чжан Чжао ("Тени глубокого сна"), в жизни и творчестве продолжая традицию древних мудрецов. И всё же тот утопический прекрасный мир, что творят даосы, не близок нашей культуре. Если взглянуть на него поближе, у многих он вызовет лишь недоумение: "Никто не правит той страной: каждый живет там по своему собственному обычаю. Радость жизни неведома там, равно как и страх смерти; потому там нет преждевременной смерти. Самоотречение неведомо там, равно как и развод; потому там нет ни любви, ни ненависти. Никто там не пользуется привилегиями, никто не пребывает в немилости. Они входят в воду и не тонут, проходят через огонь и не сгорают. Они подымаются в воздух, как иные ходят по земле; они отдыхают в пространстве, как в своих постелях. Облака и туманы не застилают их взора, удары грома не заглушают их слуха. Ни красота, ни уродство не трогают их сердца." Таково описание духовного Центра мира, открывшееся во сне совершенномудрому китайскому царю.[18] Там царит полное равновесие, мир и гармония, уподобляющая людей богам, но захочет ли лететь туда наш мятежный дух? Астрологически мы можем говорить здесь о нехватке активности Марса, побуждающего людей к действию. Весы — самая слабая позиция Марса. В условиях южного климата солнечная энергия сама поддерживает динамику человеческой жизни, и нет необходимости в дополнительном стимуле. Но северным странам нужен более сильный толчок, чтобы не уподобляться медведям, на долгую зиму впадающим в спячку (как ещё сравнительно недавно делали предки на нашей территории), и пробуждаться к жизни и любви. И радость, и страх просто необходимы нам как стимулы к преодолению суровых природных условий. Север не мыслит жизни без борьбы. И мы не можем полностью положиться на следование природе вещей, ибо в ней не заложено, скажем, существование многомиллионного города Ленинграда на 60-й параллели Аляски. Требуются тысячи, десятки и даже сотни тысяч лет, чтобы природа гармонично приспособилась к экспансии человека. Поэтому в наших условиях расслабленность даоса легко обернется ленью, возвышенность — снобизмом, а недеяние — бездействием. Чтобы следовать восточной философии, человек должен преодолеть свой природный стереотип и социальные привычки; и создать особые, более безопасные, условия существования, оградив себя от резких перепадов жизненных стихий и грубости сурового севера. А потому, лишь научившись бороться в совершенстве, житель нашей территории сможет следовать философии "деяния без борьбы", и "имея оружие, не показывать его": как, согласно Лао-цзы, должны вести себя граждане идеального общества. Это тоже будет воплощением китайской гармонии полярностей — только более далеко отстоящих друг от друга, чем крайности в жизни древнего Китая. — 26 —
|