|
107 серебра; что он — на более высоком динамическом уровне — либо слеп, либо сверхбдителен по отношению к малейшим событиям в своем непосредственном окружении, имеющим агрессивный или садистический характер [7]. В самом деле, можно предположить (и это предположение можно проверить экспериментально), что его защитная реакция состоит в уединении и бездеятельности, а его ритуальное поведение, чтобы быть эффективным, требует определенных перцептивных предрасположений. Не существует адекватных экспериментальных исследований, посвященных этой проблеме, несмотря на то что Фрейд уже довольно давно назвал один из аспектов «Я» «перцептивной сознательностью» [28], а первая глава книги Анны Фрейд «„Я» и механизмы защиты» [27] озаглавлена «„Я» как фактор наблюдения». Другой пример из психоанализа относится к теории шизофрении как регрессии к первичному нарциссизму, как разрыву связей с объектом [23]. Каково значение такой теории для исследования восприятия? Можем ли мы предсказать, например, что разрыв связей с объектами и повышенный интерес к себе приведет к таким явлениям, как нарушение константности величины и формы? Возможно, видимая величина и видимая форма отвечают больше пропорциям сетчаточного образа, чем пропорциям самих объектов, особенно если такими объектами являются другие люди. Можно было бы сформулировать и другие перцептивные гипотезы, возникающие на основе психоаналитических концепций и других теорий личности. Это, однако, не входит в нашу задачу. Мы привели эти примеры просто для иллюстрации одного из подходов к поиску существенной личностно значимой информации. Другой подход к отбору для исследования приспособительно значимых признаков чисто феноменологический. Сначала спросим себя: каким представляется нам мир? Ответ на этот наивный вопрос будет следующий: мир состоит из множества вещей, которые, по-видимому, можно разделить на три рода: восприятие самого себя; восприятие предметов и людей, как-то связанных с нами; восприятие объектов, в сущности нейтральных по отношению к нам. Границы, разделяющие эти области поля восприятия, могут быть весьма неопределенны. Где кончается восприятие самого себя и начинается восприятие мира объектов— 108 это при особых условиях может стать неясным; да и граница между объектами, связанными и не связанными с нашей личностью, также весьма размыта. Здесь мы не станем, однако, заниматься проблемой, является ли, скажем, частью нас самих фантомная конечность или хороший протез. Мы просто примем наивное различение личности воспринимающего, предметов, имеющих некоторое личное значение для него, и предметов, такого значения, почти или вовсе не имеющих ]. — 76 —
|