|
383 К несчастью, психология до сих пор не слишком интересовалась этими пятью условиями передачи традиций культуры — или по крайней мере четырьмя из них. Мы слишком легко соглашались с тем, что «учеба есть учеба», что обсуждение преподаваемого материала не имеет большого значения, что все дидактические приемы, якобы, стоят один другого, ибо все они сводимы к схеме ассоциации, или рефлекторной связи, или к нашим излюбленным молекулярным составляющим. Мы отрицаем существование проблемы развития (не говоря о количественной проблеме накопления опыта) и в силу этого отрицания закрываем глаза на такие педагогические проблемы, как усвоение знания, его упорядочение, придание ему формы, подходящей для юных учащихся. Мы тратим больше сил на споры о соотношении части и целого, чем на решение вопроса о том, какое целое или какую его часть надо излагать в первую очередь. Данный упрек не относится, пожалуй, лишь к Пиаже [25], Кёлеру [20] и Выготскому [28]. Наше пренебрежение к экономии учебного процесса восходит, как ни парадоксально, к наследию Эббингауза [10], который сам был большим приверженцем экономного проведения опыта. Наши бессмысленные поиски, наши случайные предположения ничего не говорили о том, как свести сложное и чуждое к простому и знакомому, как превратить усвоенный материал в правила и процедуры, как, по выражению Бартлетта [3], облечь наши схемы, чтобы придать материалу, который должен быть усвоен, форму, пригодную для усвоения. Не повезло у нас, естественно, и проблеме «знание и действие». Ее кажущийся ментализм отпугивал нас. Толмена [27], который осмелился провести различие между этими двумя понятиями, обвинили в том, что в своем увлечении мыслью он забыл о своих испытуемых. Тем не менее он констатировал существование проблемы, и если он настаивал на том, что знание можно организовать в форме для понимания нашей темы, поскольку оп связан, например, с тем отношением к использованию данных сознания, которые культура сообщает своим носителям. Поскольку мы акцентируем внимание на человеческом потенциале и возможностях его усиления посредством определенных культурой орудийных навыков, нам остается ограничиться лишь беглым упоминанием проблемы формирования характера, отдавая себе отчет в том, каков важное место она должна занять в рамках изложения рассматриваемой проблемы. 384 познавательных карт, то этим он, великий функционалист, признавал, что организмы извлекают какой-то прок из того, чему они научились. Я полагаю, что теперь мы вплотную подошли к проблеме взаимных влияний знания и действия, в доказательство чего ссылаюсь на смелую книгу Миллера, Галантера и Прибрама «Планы и структура поведения» [24]. — 279 —
|