|
Достойно внимания, что во всей десятитысячеметровой ленте о племени канг, в сущности, все примеры обучения относятся к случаям, когда изучаемая форма поведения имеет непосредственное практическое значение. Никто не преподает в нашем смысле этого слова. Нет ничего, подобного школе, ничего, напоминающего уроки. Фактически дети канг вообще мало занимаются разговорами. Большая часть того, что мы называем обучением осуществляется путем прямого показа. Нот никакой практики, никаких упражнений иначе как в форме игр, построенных непосредственно по образцу моделей поведения взрослых,—игра в охоту, игра в вождей, игра в торговлю, игра в дочки-матери, игра в домашнее хозяйство. И в результате — каждый мужчина знает все, что надо знать для жизни мужчине, каждая женщина — то, что надо знать женщине: хозяйственные навыки, обряды и мифы, обязанности и права. Изменение в способах образования детей в более сложных обществах двоякое. Прежде всего, знания и навыки, сохраняемые культурой, далеко превосходят то, что известно любому отдельному индивиду. Как следствие этого развивается экономная техника обучения юношества, существенным образом опирающаяся на рассказ вне контекста — вместо показа в контексте. В обществах, владеющих письменностью, эта практика организационно закрепляется школой или учителем. Последние способствуют дальнейшему развитию этого по необходимости абстрактного способа образования. В своем худшем варианте такое К оглавлению 380 преподавание может превратиться в обряд бессмысленной зубрежки, приводившей в отчаяние целое поколение критиков от Макса Вертгеймера [29] до Мэри Элис Уайт [30]. Ибо в такой школе формального обучения сообщаемые знания часто имеют мало общего с реальной жизнью общества. Этот недостаток умеряется лишь в той степени, в какой требования школы косвенно отражают потребности жизни в технически развитом обществе. Однако эта косвенность требований оказывается часто наиболее важной чертой «абстрактной» школы. Такая, школа составляет резкий контраст практике туземцев. Обучение в ней происходит, как мы отметили, вне контекста непосредственного действия именно потому, что оно локализуется в школе. Сам этот факт превращает обучение в независимое действие (в некоторое действие в себе), оторванное от непосредственных целей; школа подготавливает учащегося к реализации цепи расчетов, весьма далеких от окончательного результата (что, конечно, необходимо для усвоения сложных понятий). В то же самое время школа (в случае успеха) освобождает ребенка от непосредственного влияния повседневной действительности. Если школе удается избежать этого непосредственного влияния, то она может стать одним из сильнейших и действенных факторов развития мышления. Кроме того, в школе ребенку надо присутствовать на уроках. Это значит, что он обязан овладеть абстракцией письменной речи, которая абстрактна в том смысле, что принципиально оторвана от конкретной ситуации с которой речь первоначально могла быть связана. Даже если учитель пользуется устной речью, последняя все равно развертывается вне контекста непосредственного действия. Оба эти вида речевой деятельности в высшей степени абстрактны. — 276 —
|