|
К шестинедельному возрасту, а часто и раньше возникает схема обязательного, или направленного вовне, внимания, внимания к миру раздражителей в поисках предмета, на котором можно было бы его остановить. Теперь младенец прикован к раздражителям, которые обладают всеми свойствами «фигуры-фона» и имеют бинокулярный и двигательный параллакс. Взаимная компенсация движений головы и глаз к этому времени значительно улучшается. Можно видеть, как восьминедельные дети стараются оторваться от какого-то раздражителя (красный мяч с белыми кругами, обведенными черной каймой, черная бархатная подушка с блестящей жемчужиной — все хорошо освещенное на плоском фоне), поворачивая голову, иногда почти на 180°; однако глаза их остаются прикованными к непосредственно воспринимаемому зрительному полю. Если они все же отрываются от предмета, то лишь для того, чтобы начать осматриваться (довольно неловкими движениями), пока очередной раздражитель не обратит на себя их внимания. Постепенно эта схема изменяется, и младенец приобретает способность концентрировать внимание на предвидимых предметах, легко отрываясь от одного раздражителя и переходя без заметного промедления к другому, лежащему на значительном угловом расстоянии. По выражению Пиаже [14], ребенок как бы пользуется некоторой зрительной схемой, соотносящей один предмет с другим. Теперь его внимание становится двухфазным: оно направлено вовне в поисках подходящих раздражителей, но при их замене руководствуется факторами ранее образованной схемы. В работе Хейса [6] отмечается, что научение предвидящему зрению начинается с рождения, а в работе Липситта и его коллег [12] установлено наличие у младенца ассоциации по типу S — S, или привыкания. Однако, по-видимому, лишь с 15—16 недель ребенок способен успешно отвлекаться от одного предмета в поле раздражителей и обращаться к другому в планомерном поиске того, что его интересует, а не задерживать своего внимания на предмете, 277 случайно попавшемся ему на глаза. Именно этот аспект функционирования я хотел бы назвать двухфазностыо внимания. В самом деле, работа Грэхема и Клифтона [5] показывает, что двухфазная автономная схема ориентировочной реакции появляется не ранее, чем на шестом месяце жизни. Пример действия этой схемы — начальное ускорение и последующее замедление движения головы в ответ на незначительный раздражитель; реакцией на подлинный сигнал является лишь ускорение. В настоящее время есть основания считать, что обработка информации (в отличие от ее приема) протекает именно на второй фазе этой реакции. Канемен в своей работе утверждает, что во второй фазе (он использовал в качестве критерия реакцию расширения зрачка, которая, как оказалось, сильно коррелирует с замедлением пульса) может произойти блокирование приема информации на время обработки уже принятых данных. Я думаю, что это раннее развитие двухфазного внимания в течение первых четырех—пяти месяцев жизни ребенка является фактом решающего значения, поскольку оно обеспечивает регуляцию не только направления внимания, но также его торможение и перемещение. Этот процесс осуществляется еще до установления относительно точной координации между рукой и глазом. — 199 —
|