Проблема субъекта в психологической науке

В судьбах нашей науки особо выделяется роль СЛ. Ру­бинштейна. В сложившейся в 20-х — 30-х гг. ситуации прямых выступлений или скрывавшихся под лозунгом перестройки психологической науки косвенных тенденций, объективно направленных на ликвидацию психологии и замещение ее механистическими поведенческими и педологическими концепциями, научная и педагогическая деятельность С.Л. Рубинштейна способствовала сохранению не какого-либо одного из ее направлений, но самой психологии как таковой.

Задача перестройки была вызвана внутренней логикой развития психологической науки, в ходе которого высту­пили и были осознаны непродуктивность и несостоятель­ность самих оснований традиционной классической психо­логии и признана необходимость создания новых подходов к изучению психической реальности. В начале нашего века сложилась ситуация, которая во всей мировой науке осоз­навалась как ее кризис. В русской психологии кризис проявился в противостоянии традиционной эмпирической психологии, наиболее ярким выразителем которой был и Г.И. Челпанов и его школа, новым подходам. Среди них выделялись философская психология, представленная сис­темами взглядов СЛ. Франка, Н.О. Лосского, Л.М Лопа­тина, А И. Введенского и др., объективная психология В.М. Бехтерева; критически настроенное по отношению к

76

интроспективной психологии учение о высшей нервной деятельности И.П. Павлова. Появление новых течений от­ражало объективные трудности в развитии науки и тен­денции, направленные на обновление исторически сложив­шихся представлений о психологии, путях и принципах ее развития. Выступило, что в том виде, в каком психология развивалась до начала XX столетия и в первом его деся­тилетии, ее возможности как интроспективной науки, субъек­тивной по предмету и методу исследования, оказались исчерпанными. После революции 1917 г. эти объективные процессы были прерваны и превратились в другую, извне поставленную перед психологией задачу построения систе­мы психологии на новой философской основе — филосо­фии марксизма. Уже в начале 20-х гг. были подвергнуты разгромной критике эмпирическая психология Г.И. Челпа-нова, философская психология С.Л. Франка, И.О. Лосско-го, Л.М. Лопатина как идеалистические, не соответствую­щие марксизму. Одновременно развернулась созидательная работа по построению системы психологии на новой марк­систской основе. Ее содержание раскрыто в публикациях самих участников этом работы (например, в написанных по поводу десятой годовщины Октябрьской революции обобщающих статьях Л.С. Выготского [6], К.Н. Корнилова [8], а также в трудах историков психологии — Е.А. Буди-ловой [5], А.В. Петровского [12J, А.А. Смирнова [19] и др.). Свою характеристику этого периода дал С.Л. Рубинштейн в историческом очерке, составляющем часть главы III его труда «Основы общей психологии» (1940). В этом очерке он раскрыл специфику развития советской психологии в период ее становления. «Перед советской психологией, — писал он здесь} — встала задача построения системы пси­хологии на новой, марксистско-ленинской философской ос­нове. Надо было сохранить, умножая его, все конкретное богатство, накопленного психологией фактического мате­риала :: перестроить ее исходные теоретические j ^тановки. сохранить историческую преемственность в развитии науч­ной мысли, но не ограничиваться, как этого хотели сто­ронники традиционной психологии, мелочными корректи­вами к принципиально порочным идеалистическим и механистическим установкам и давно отжившим традици-