Проблема субъекта в психологической науке

В настоящее время проблема субъекта, субъектности начинает привлекать все большее внимание психологов, от­носящихся к разным направлениям в отечественной психо­логии. Продолжая традиции С.Л. Рубинштейна, над ней ра­ботают его ученики и последователи [1, 2, 3, 10, 11, J2]. Но не меньший интерес она представляет для последовате­лей выдвинутого А.Н. Леонтьевым деятельностного подхо­да. Его положение о том, что личность выступает производ­ной от деятельности, оставляет открытым вопрос о том, кто же является источником и реализатором разных форм де­ятельности до появления личности. Параллельно ведущиеся разработки проблем личности и субъекта предельно заост­ряют вопрос о том, как же соотносятся друг с другом эти «ипостаси» человека, является ли понятие личности более широким, чем понятие субъекта? Этот вопрос актуален для общей психологии, для психологии личности. Но существу­ют науки, в которых его постановка просто неправомерна. Так, политологи говорят о субъектах федерации, и в системе их категорий неуместно понятие «личность». Свои ограни­чения этот вопрос имеет и в психологической науке. На­пример, представители социальной психологии изучают груп­пового субъекта, но речь при этом не идет о «групповой личности». Для нас значим вопрос о критериях различения

31

феноменов субъект и личность в общей психологии В работах С Л Рубинштейна трудно найти такие критерии Очень часто он пишет о «личности*, «субъекте», «человеке» как синони­мах «Личность, субъект, — пишет он, — это не чистое со­знание Это реальный конкретный, исторический, живой индивид, включенный в реальные отношения к реальному миру» [18, с 676] Его интересует активность человека, субъекта, личности в деятельности [18, с 563, 564] Иногда же субъект толкуется Рубинштейном как стержневое каче­ство личности, но в этом случае ученый использует более широкие, нежели «деятельность», понятия «Каждый чело­век, — пишет он, — будучи сознательным общественным существом, субъектом практики, истории, является тем са­мым личностью» [18, с 679].

Подчеркнув неразработанность вопроса о связи понятий «субъект* и «личность*, обратимся теперь к анализу неко­торых сдвигов в методологических основаниях нашей пси­хологии В 90-х годах в эти основания был введен новый принцип— «субъектно-деятельностный подход* Этот под­ход акцентировал значение деятельности, понимаемой как созидание, преобразование, совершенствование окружающе­го мира, в качестве одного из главных способов существо­вания человека, и в то же время подчеркнул неразрывную связь деятельности с «действующим лицом» — инициирую­щим, реализующим, несущим ответственность за ее осуществ­ление и результаты. По-существу, этот принцип вводит субъекта в динамическую систему деятельности Но исчер­пывает ли этот подход всю полноту личностного существо­вания человека в мире, напряженность его душевной жизни, «своеобразные движения» внутреннего мира? В философии категория деятельности сопряжена — как со своей противо­положностью — с другой категорией, обозначающей иной способ бытия личности Это категория претерпевания, стра­дания Менее всего она обозначает пассивное состояние человека и отнюдь не акцентирует трагическую его сторону Потрясающие душу человека эстетические, религиозные, этические переживания также входят в содержание этой категории Рубинштейн выделяет такую «страдательную» форму жизни личности, отличающуюся напряжением и активностью, в виде трудной «внутренней работы»