|
Личность может быть понята как исторически ограниченная форма бытия человека, фиксирующая взаимопереходы родовых и индивидуальных определений деятельности человека в ходе его самоосуществления как субъекта культурной, общественной и исторической деятельности. Тем самым личность есть не цель, а средство исторического движения индивидуальности к свободе, базирующейся на универсальном развитии всех индивидов. Таким образом, теория личности есть не что иное, как выраженная в общем направлении общественно-научной мысли попытка ответить на вопрос, как возможна свободная индивидуальность — цель общественного развития и ее высший результат. Глава вторая Возрасты жизни в истории поколений История возрастов жизни еще не написана. Ее создание — дело будущего и, возможно, будущего ближайшего. Оживленный интерес к вопросам исторического развития возрастных категорий жизни человека, появление работ, вписывающих первые страницы в книгу истории возрастов жизни, — все это позволяет с оптимизмом отнестись к перспективам этой области знаний. То, что история психологии возрастов вообще один из любопытнейших предметов изучения, не вызывает сомнения. Однако в данном случае важно, чем мотивируется интерес к ней. Как наставлял великий Гёте: «Хронику пусть пишет лишь тот, кому важна современность». Мной также руководит не праздное любопытство, хотя злые языки утверждают, что и это основание — именно бескорыстное любопытство движет научным поиском. Но есть аргументы и посолиднее. В одной из своих книг выдающийся психолог Александр Романович Лурия писал, что «можно лишь удивляться тому, что мысль о социально-историческом происхождении многих психических процессов, о том, что важнейшие проявления человеческого сознания складываются под непосредственным влиянием основных форм практической деятельности и реальных форм культуры, долго оставалась почти полностью чуждой психологической науке» (А. Р. Лурия, 1974). 47 Это всецело относится и к возрастной психологии, в которой представление о социально-исторической, культурной определенности возрастной динамики развития личности сформировалось сравнительно недавно. Долгое время те, кому «по долгу службы» вменялось научное изучение возрастных особенностей человека, считали возраст естественным состоянием человека, зависящим всецело от видовых свойств его организма, особенностей психофизиологического аппарата. Господство натуралистических представлений о возрастной психологии человека преобладало вплоть до 20-х годов нашего века, когда бурное развитие этнографических исследований (К. Леви-Брюль, М. Мид, Р. Бенедикт, Ф. Боас, Н. Н. Миклухо-Маклай и многие другие) поколебало натуралистическую картину возрастных изменений личности. Собранный учеными и путешественниками богатый этнокультурный материал позволил установить важные различия между европейской цивилизацией и так называемыми «традиционными» обществами буквально по всем параметрам процесса развития человека: и детство другое, и отрочество другое, а иногда, как, например, установила М. Мид на островах Самоа, а позже в Новой Гвинее, переход от детства к взрослой жизни совершается вовсе без периода отрочества. То, что казалось европейцу до этого «естественным» проявлением закона природы, перестало быть таковым, оказалось зависимым от особенностей культуры, в условиях которой формируется человек. Значение этих исследований заключается в том, что они впервые убедительно показали, что длительность любого возраста, характер перехода от детства к взрослости, наличие или отсутствие кризиса, конфликта в подростковом возрасте зависит не от сугубо естественных причин, а определяется конкретными социальными обстоятельствами жизни человека. — 46 —
|