|
Современное состояние возрастной динамики личности есть лишь момент и результат длительной исторической и культурной эволюции общественной жизни человека. И сегодня возрасты жизни продолжают изменяться: меняется характер детства, меняется на наших глазах отрочество, происходят глубинные изменения молодости, зрелости и старости. Чтобы заглянуть в ближайшее будущее этих возрастных перемен, обнаружить тенденции их развития, необходимо окинуть мысленным взором всю историю возрастов жизни и на грани прошлого и будущего, в момент их встречи в настоящем увидеть современное состояние в его полноте и целостности. 49 История возрастов жизни необъятна и в силу этого почти необозрима. В идеале следовало бы пройти эту историю шаг за шагом, фиксируя наблюдаемые изменения в возрастной организации общественных структур, трансформации возрастного самосознания людей и перемены форм общественного сознания, в которых человек рефлексирует свои представления о жизни. К сожалению, аппарат такого исследования слишком громоздок, слишком затейливы хитросплетения нитей такого анализа, слишком внушительна фактология, чтобы попытаться ее втиснуть в достаточно жесткие рамки главы нашей книги. Поэтому расположим наш наблюдательный пункт в этой главе как бы на нескольких уровнях и попытаемся по типу телевизионного монтажа, чередуя крупные планы с панорамированием, рапидную съемку (замедляющую полет времени) и «перемотку» целых десятилетий и столетий, ухватить образ истории возрастов жизни. Нам придется, следуя за логикой материала, несколько раз менять ракурс рассмотрения, учитывая, что объект нашего наблюдения живой, развивающийся и статичной камерой его не схватишь. Отсюда и выделение тех своеобразных «ипостасей» в истории возрастной психологии, которые мы находим на ее отдельных этапах и которые позволяют многое (хотя и не все) в этой истории объяснить. Так, рассматривая возрастную проблематику в первобытном обществе, мы должны считаться с его своеобразной акцентуацией — ударением на господствующее «мифологическое» сознание, организующее этот специфический мир и дающее к нему принципиальные ключи. В таком же смысле мы будем говорить о «философичности» возрастного сознания в античности и попытках его «магического» истолкования в средние века и т. д. Понятно, что эти акцентуации в известной мере условны и к любому историческому времени можно подойти сразу с несколькими мерками (философскими и этическими, эстетическими и естественно-научными, экономическими и педагогическими и т. д.). Однако мы предпочитаем выбор самой яркой (хотя и не единственной) «краски», в наибольшей мере организующей мир человеческих возрастов в наблюдаемый момент, упорядочивающей палитру возрастной динамики жизни на определенном этапе истории. Выигрышность такого подхода (а он нам кажется выигрышным) состоит в том, что многое в возрастном сознании наших современников мы сможем увидеть в истории, причем в самой яркой и отчетливой форме (что современная магия по сравнению со средневековой?!) — тем самым обнаружить, из чего они «есть пошли», т.е. там, где они находились в концентре возрастного сознания и самосознания человека. — 48 —
|