Опыт конкретно-исторической психологии личности

ПСИХОЛОГ: А за этим часто плохое: пьянки и обжиралов­ки, беспорядочная половая жизнь, прожигание жизни по раз-

275

личным вертепам, тусовкам, круизам, островам. И хоть мы (тобою знаем, что «красиво жить не запретишь», мне жалко эту) публику. Мне жаль мальчишек в иномарках. Слишком мало им дано жить. И еще меньше — понять.

СОЦИОЛОГ: Значит, все наши социологические данные о настроениях молодежи — липа.

ПСИХОЛОГ: Отнюдь. Я думаю, вы знаете свое дело и честно его делаете. Я говорю только: здесь сложнее. Особенно же меня смущает перенакаченность молодежи разнодистанционными целедостижимостями. Это опасная форма психологической токсикомании. Это сладкое слово — успех. Меня гипермотивация смущает — «любой ценой». Причем последнее плохо не только потому, что цена эта — чьи-то чужие страдания, муки или сама жизнь. Плохо, когда на весы успеха кладется и жизнь собственная.

СОЦИОЛОГ: Помнишь, у Булгакова в «Мастере»: «Вы профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут».

ПСИХОЛОГ: А я рискну повторить: слишком чего-то хо теть, сгорать от мук вожделения — не интеллигентно и не гигиенично одновременно. Чтобы стать счастливым, счастье нужно выманить, а не завоевать, схватить, добиться.

СОЦИОЛОГ: Здесь к месту цитата из песни моего любимого Бориса Гребенщикова: «Так что хватит запрягать, хватит гнаться за судьбою...»

ПСИХОЛОГ: Стремление к успеху, во что бы то ни стало не уравновешенное нравственными ориентирами, губительно для личности. И на вершину успеха влезает не счастливый победитель, а опустошенный человек. Помнится, в былые годы наша публика любила ходить на фильмы из западной жизни и, любуясь интерьерами и вообще «качеством жизни» ворчала: «С жиру бесятся!» — это про страдания бергмановских или годаровских героев. Оно, конечно, по-разному пьется, кушается и любится — в Камышине и в Санта-Барбаре. Но почему же надо проходить мимо очевидного умозаключе­ния: сами по себе достаток и успех — не гарантия избавления от душевных мук, опустошенности, одиночества, человеческого краха.