|
Выжить малютке Эрику помог некто Хомбургер (про которого в анналах упоминается лишь то, что был он педиатром и евреем), женившийся на его матери и усыновивший мальчика. Именно с этой фамилией — Хомбургер — Эрик прожил первые тридцать лет своей жизни. Первую четверть своей жизни Эрик вовсе не планировал стать профессиональным психологом. В двадцать пять лет — в возрасте весьма зрелом — мы находим его художником, специализирующим на детских портретах. Случайное знакомство с Анной Фрейд, которая заинтересовала его детским психоанализом, решило судьбу ученого. Он начинает работать преподавателем рисования в детской школе Анны Фрейд, а с 1927 г. Эрик Хомбургер участвует в семинарах венской школы. В 1933 г. молодой человек получил диплом школы Венского психоаналитического общества. Некоторое время занимался проблемами детского психоанализа под руководством Анны Фрейд. В 1933 г. Эрик эмигрировал в США. Он поступил как сотни тысяч европейских евреев, спасающихся от преследований нацистов. Однако у Эрика были весьма непростые отношения к своему этническому и религиозному происхождению, и переезд в Америку оказывается отмеченным характерным поступком (особенно для человека, большую часть своей жизни занимавшегося проблемой идентичности): он меняет фамилию. Память о неизвестном отце, видимо, обусловила нордическое звучание — Эриксон, хотя психологически более интересно, что за основу фамилии взято собственное имя (Эрик Эриксон — буквально: Эрик сын Эрика, т. е. сын самого себя), и это явно не случайность, а, похоже, разборчивая подпись под гамбургским счетом всей предыдущей жизни. Впрочем, в этом вопросе, судя по творческому наследию Эриксона и особенно по его автобио- 116 графическим рассказам, на протяжении всей жизни он остро и даже противоречиво ощущал, с одной стороны, свои еврейские и нордические корни, а с другой — он без колебаний принял христианское вероисповедание и подчеркнуто относился к христианской этике. Ниже нам еще придется убедиться в том, что поиск личностью своей идентичности — процесс весьма непростой и неоднозначный. Кстати, особая эмоциональная заряженность текстов Эриксона, а порой и их пристрастность свидетельствуют о том, что проблема поиска человеком своей психосоциальной идентичности была для него не только теоретической научной задачей, но и, говоря более близким нам психологическим языком, «задачей на смысл», несла моменты глубоко личностные. Судя по всему у Эриксона в Штатах не возникало проблем со своей профессиональной идентичностью (что, заметим в скобках, одна из главных проблем эмигрантов): он — психолог, детский психолог, психоаналитик фрейдовской школы, благо последняя в тогдашней Америке была весьма модна. Это подтверждается послужным списком престижных университетов и интересных проектов, с которыми связано имя Эрика Эриксона. — 102 —
|